Причина этого очевидна: слушая записи Донегана, нетрудно заметить, что музыку он исполняет весьма несложную и не требующую ни большого числа дорогих инструментов, ни особого владения ими[186]. Донеган утверждал, что его музыку «может играть каждый»[187]. Этот постулат, который стал основополагающим в эпоху панка, и в описываемое время произвел сходный эффект: имплицитно содержащийся в данной фразе призыв играть столь простую музыку самим был точно так же благодарно воспринят подростками 50-х, как это произойдет и двадцать лет спустя на нью-йоркской и британской панк-сцене.
Скиффл действительно стали играть все. В разгар британской «скиффл-мании» (1955–1957 гг.) в стране насчитывалось порядка 30 000–50 000 скиффл-групп[188]; практически все британские музыканты, рожденные в 30-е и 40-е годы, так или иначе прошли через «скиффл-период». The Quarrymen, первая группа Леннона, Маккартни и Харрисона, играла скиффл; в двух других скиффл-группах принимал участие Ринго Старр; все будущие звезды подросткового британского рок-н-ролла: Томми Стил, Билли Фьюри, Клифф Ричард, – в разное время были участниками скиффл-коллективов, равно как и более молодые Джимми Пейдж и Роджер Долтри[189]. Бум продолжался недолго и к концу 50-х схлынул (вместе с ним кончилась слава Донегана[190]), однако подростки Британии вынесли из этой истории ряд уроков: во-первых, они уяснили, что для исполнения музыки не требуется каких-то масштабных профессиональных или же экономических вложений, во-вторых, обнаружили, что музыкальная карьера может стать хорошим социальным лифтом (что для послевоенной молодежи было особенно важным стимулом), и, в – третьих, осознали, что они способны сами делать свою музыку. (Вдобавок, скиффл привлек внимание его исполнителей к американскому блюзу в его наиболее простой, «сельской» форме, и, таким образом, бум этой музыки способствовал возникновению британской блюзовой сцены, самыми известными представителями которой являются The Rolling Stones[191].)
Запрос на «свою музыку» к тому времени уже существовал: пролетариат (осознававший себя таковым) парадоксальным образом имел собственные песни, не имея при этом собственных авторов; он довольствовался достаточно общими описаниями своего положения, выраженными в песнях, исполняемых коммерческими музыкантами вроде Веры Линн или Грейси Филдс. Ричард Хоггарт, автор классического труда, описывающего эволюцию классового сознания в Британии, называет эти песни (наряду с иллюстрированными журналами) «приглашением в мир сахарной ваты» [192]. Бум скиффл продемонстрировал, помимо прочего, что пролетарская молодежь готова принимать за «своих» исполнителей любого, кто будет так или иначе иметь с ней общее сходство – как внешнее, так и в привычках. Одним из первых музыкальных предпринимателей и антрепренеров, сделавших из этого наблюдения выводы, был Ларри Парнс.
Парнс не был ни профессиональным музыкантом, ни профессиональным менеджером: в юности он работал в магазине одежды, а после владел баром. Тем не менее он обладал феноменальным (хотя и в достаточной степени ограниченным) чутьем на талантливых исполнителей. Его кумиром и ролевой моделью был Полковник Том Паркер, менеджер Элвиса[193]; подобно ему, Парнс отбирал для своих протеже материал, давал им советы в области одежды и этики и опекал их не менее настойчиво, нежели Паркер опекал Элвиса (а Полковник был знаменит методичным вниманием к мельчайшим деталям, так или иначе имеющим отношение к карьере Пресли[194]). Самым, возможно, красноречивым примером такого подхода являются сценические прозвища, которые Парнс в обязательном порядке давал своим подопечным; вот их неполный список (в скобках указаны подлинные имена):
Tommy Steele (Tommy Hicks)
Marty Wilde (Reg Patterson)
Billy Fury (Ron Wycherley)
Vince Eager (Roy Taylor)
Dickie Pride (Richard Knellar)
Lance Fortune (Chris Morris)
Duffy Power (Ray Howard)
Johnny Gentle (John Askew)
Terry Dene (Terence Williams)
Nelson Keene (Malcolm Holland)
Нетрудно заметить, что все они сделаны по одной модели: уменьшительная форма имени плюс какое-либо свойство характера или душевное качество, наиболее, по мысли Парнса, отвечавшее тому образу, которые его подопечный должен был воплощать (сам он утверждал, что данное им прозвище описывает «сексуальный потенциал» исполнителя). Здесь же нетрудно понять и то, что Парнс не рассматривал певцов, с которыми работал, как «творческих» личностей, он создавал их как «проекты» и использовал для привлечения к ним внимания одни и те же стратегии. Разумеется, они не всегда срабатывали – из артистов, менеджментом которых занимался Парнс, знаменитыми в масштабе страны сделались только Томми Стил, Марти Уайлд (отец известной в 80-е певицы Ким Уайлд) и Билли Фьюри. Но Парнс и не намеревался отыскивать звезд, которые проживут на сцене долго, он рекрутировал своих исполнителей из скиффл-среды, прекрасно понимая все связанные с ней профессиональные ограничения, видел, как почти в одночасье окончился бум скиффл, а потому зарабатывал деньги на том, что сейчас, в данный момент, в моде, хорошо отдавая себе отчет в том, что мода может буквально завтра и пройти. Основной аудиторией рок-н-ролла в те времена (как во многом и до сих пор) были юные барышни, и Парнс, будучи гомосексуалом, отлично понимал, какой типаж исполнителей его аудитории нужен[195]. Со своими подопечными он вел себя более-менее честно, хотя и чересчур строго, – в частности, присваивал их гонорары, выдавая деньги из них весьма дозированно, но в его время это вообще была обычная модель работы людей, занимающихся менеджментом в музыкальном бизнесе. Сейчас те, с кем он работал, вспоминают его как эксплуататора, упуская все-таки из виду, что именно так в 50-е и было принято вести дела: в Америке примерно в то же время артисты платили за студийное время и за уроки пения и хореографии из своего кармана, то есть из причитающихся им гонораров, а потому зачастую, продав большое число пластинок, не имели возможности даже снять приличное жилье[196].
