ли он на себя берёт?
— Зачем? — спросила я зло.
— Попробую там поискать человека с такой фамилией, — объяснил он. — Круг поисков небольшой. Мы знаем, что он живёт в Москве, да и фамилия редкая.
— Ты для начала его просто в поисковик загони, — посоветовала я. — Он и выдаст…
Спустя полчаса мы уже знали, что Сохотский работал инженером в компании «Специальные системы», которую возглавляла Миронова Дарья… Однако на этом всё. Садистка на записи и Миронова оказались разными женщинами.
— А чем занимаются эти самые «Специальные системы»? — задался вдруг вопросом Мишка, и набрал в поисковике название фирмы.
— Есть что-нибудь? — спросила я.
— Конечно, — подтвердил Мишка и стал читать: — Сфера деятельности оборудование офисов, складских помещений и зданий охранными системами сигнализации и видеонаблюдения…
— Это значит, он устанавливал камеры, на которые потом писался компромат! — сделала я вывод.
— Выходит, так, — согласился Мишка. — Только как он узнавал, где и когда что-то происходит?
— В смысле? — не поняла я.
— Сама посуди, — стал он рассуждать вслух, — их компания сотрудничает с несколькими сотнями учреждений и фирм. Это миллионы часов видеозаписи…
Я поняла, что он хотел сказать, и пожала плечами.
— Даже не знаю, что сказать…
— А что если он просто сотрудничал с какой-то силовой структурой и по её запросу, на удалении просматривал те или иные папки? — выдвинул предположение Мишка.
— Как это?
— Просто! — Он оживился. — Например, в полицию обращается человек с заявлением, и говорит, что у него пропал родственник.
— И, — торопила я его, пытаясь уловить ход рассуждений.
— Полиция устанавливает, в каких местах человек в тот день планировал побывать, и обращается к этому ай-тишнику…
— К кому? — не поняла я, о чём речь.
— Обращается в «ООО Специальные системы», — объяснил он. — А те в свою очередь, каким-то образом осуществляют выемку записей из интересующих полицию помещений.
— Если бы Сохотский выполнял поручения полиции, то эта запись не попала бы к нам, — возразила я.
— Ты права! — согласился Мишка и тут же выдвинул новую версию: — Тогда он работал на одно из детективных агентств. Точно!
— Не кричи! — попросила я.
— Ну что? — Мишка закрыл ноутбук.
— Что? — я захлопала глазами. Это хороший повод заполнить паузу.
— Предлагай! — разрешил он вальяжным тоном.
Я заподозрила неладное. Глаза у него заблестели похотливо, и голос стал немного другой.
«Началось», — подумала я и спросила:
— Ты о чём?
— О нашем дальнейшем сосуществовании, — подтвердил он моё предположение.
— А никакого сосуществования не будет, — парировала я.
— Ты собираешься одна ночевать, или ко мне пойдёшь? — напрямую спросил он.
— Может, ты останешься? — предложила я и постучала ладошкой рядом с собой. — Постелю на диване.
— Предложение конечно заманчивое, — заговорил он и задался вопросом: — Только что я могу сделать, в случае если бандиты снова придут?
Оставив вопрос без внимания, сразу как-то напряглась я от его формулировки и поинтересовалась:
— А почему оно заманчивое?
— А ты не догадываешься? — спросил он вкрадчиво и прищурился, словно похотливый кот.
— Дурак! — почти крикнула я и вспомнила его пальцы с грязными ногтями.
— Я по поводу коньяка напомнить хочу! — спохватился он, догадавшись, что я поняла его по-своему.
— Коньяк? — переспросила я и ударила себя ладошкой по лбу. — Ну как же… Действительно. Совсем забыла. И что ты хочешь?
— Кто-то обещал, — дурачился он. — Не буду показывать пальцем.
— А если ты напьёшься и начнёшь приставать? — зашла я с другой стороны.
— Я! — Он ткнул себя пальцем в грудь, словно кроме нас здесь был ещё кто-то. — Размечталась!
— Это ты сейчас так пошутил? — шутливо рассердилась я.
— Ну всё! — Он ударил себя ладонями по коленям и встал. — На нет и суда нет.
Мне враз расхотелось ломаться и шутить.
— Ой! Мишенька! Не уходи! — запричитала я испуганно.
Причём получилось это откровенно, и бросилась в кухню.
Коньяк стоял в шкафу. Я схватила бутылку и устремилась обратно, едва не столкнувшись с Мишкой, который, как, оказалось, шёл следом.
Он воспользовался случаем и ловко поймал меня руками.
Оказавшись в его объятиях, я возмутилась:
— Руки убери!
— Всё! — Он задрал их вверх, словно военнопленный. — А лимон у тебя есть?
— Лимон? — повторила я и вспомнила пожухлый плод коричневого цвета на дверце холодильника. — Правда, он старый.
— Лимон всегда лимон, — изрёк он, беря из моих рук вожделенную бутылку.
Вскоре Мишка, устроившись на диване, предавался философским рассуждениям, а я, сидя напротив в кресле, размышляла над перспективами времяпрепровождения с ним.
— …И ведь понимаешь, какая петрушка? — спросил он и взял уже до половины опустошённую бутылку. — Ведь она умыкнула не только квартиру и машину…
— Ещё и твою репутацию, — договорила я за него, а про себя похвалила Катю. Я бы тоже так поступила. Молодец баба! Поимела мужика по полной. Не только бизнес своему хахалю помогла увести. Отняла загородный дом и ещё одну квартиру. Хотя, возможно и привирает, конечно, Мишка. Уж очень сильно, в таком случае, он опустился…
— Точно! — Он выпучился на меня так, словно увидел впервые. — Откуда знаешь?
— Ты уже это в третий раз рассказываешь, — напомнила я устало.
Мишка стал наливать коньяк в стакан.
— Может, хватит? — спросила я с тревогой в голосе.
— А что ещё делать? — изумился он и стукнул донышком бутылки об журнальный столик. — Телевизор смотреть?
— Да хотя бы и телевизор, — проворчала я. — Ты уже пьяный. Какой из тебя толк, если кто-то припрётся?
— Никакого, — согласился он. — Драться я всё равно не буду.
— Тогда зачем остался? — возмутилась я. — Чтобы коньяк приговорить?
— Понимаешь! — Он взял стакан и уставился на меня помутневшим взглядом. — Это только в кино есть герои, которые в одиночку против оравы бандитов. В жизни всё проще…
— Господи! — простонала я. — Свалился на мою голову!
— Вот это не правда! — Мишка повысил голос. — Ты сама пришла! — Он поставил стакан, приподнял плечи и, скривившись, запищал мерзким и дрожащим голосом: — Мою квартиру обокрали! Что делать, Миша?
— Ну допустим у меня не такой голос, — заявила я обиженно.
— От этого суть не меняется, — резонно заметил он. — А за коньяк спасибо…
Он, наконец, осушил стакан и на какое-то время, что говорится, «замёрз», прислушиваясь к тому, как усваивается внутри очередная порция горячительного.
— В тебя уже не лезет, — констатировала я. — Оставь не утро.
— Утра может и не быть! — выдал Мишка новую порцию негатива.
— Типун тебе на язык!
Глава 11. Полуночник
Мишка уже почти приговорил весь коньяк и допытывался, нет ли у меня ещё чего-нибудь на перспективу, когда в дверь позвонили. Это было сродни с ударом тока. Я вскрикнула и встала.
Мишка уставился на меня давно оглупевшим взглядом и открыл рот.
— Кто это? — спросила я
— Посмотри! — предложил он.
— Я боюсь! — сказала я очевидное. Моё воображение нарисовало парней с бритыми затылками и взглядом исподлобья. У одного
