Советский Союз не имел такой возможности и мог рассчитывать только на себя. Конечно, часть военных затрат покрывали поставки по ленд-лизу. Но это всего лишь десять процентов от общего объема произведенной за годы войны военной продукции. А остальное?
Источников пополнения казны было несколько. Во-первых, с началом войны государство было вынуждено урезать расходы на «социалку» и ввести ряд дополнительных налогов с населения, в частности военный налог и налог на холостяков, одиноких и малосемейных граждан. Если в довоенном 1940 году сборы и налоги с граждан составили 9,4 миллиарда рублей, то в 1942 м — уже свыше 21 миллиарда. И в дальнейшем эта цифра только увеличивалась.
Значительные суммы для фронта собирали и сами граждане, перечисляя часть своего заработка в фонд обороны и в фонд Красной армии. Известно, что за годы войны стараниями граждан было собрано более 16 миллиардов рублей деньгами, а также золота и драгоценностей на сумму в 1,8 миллиарда рублей.
Кроме того, немалые средства государство как бы брало у граждан в долг, выпуская облигации государственного займа, а также разыгрывая денежно-вещевые лотереи. В период с 1941 по 1945 год эти мероприятия принесли в казну около 76 миллиардов рублей. Покупать облигации госзайма в военные годы считалось делом чести для каждого советского труженика.
Впрочем, был еще один источник пополнения казны: спекулянты и теневые дельцы. Разумеется, добровольно делиться своими нетрудовыми доходами эти граждане не желали, поэтому еще в 1937 году в системе Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР был создан отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией (ОБХСС). Эта организация всегда вызывала нешуточный трепет у жуликов и казнокрадов. А в годы войны — особенно, потому как по законам военного времени за особо крупные хищения можно было схлопотать и высшую меру наказания.
Алгоритм хозяйственной преступности тех лет достаточно прост. Отдельные несознательные граждане, используя доступ к кормушке, совершали хищения дефицитных товаров или сырья, а затем через знакомых торгашей продавали все это на черном рынке. В годы войны у спекулянтов можно было купить абсолютно все, начиная от буханки хлеба и заканчивая валютой и антиквариатом. Предприимчивые граждане во время всеобщей нищеты и тотального дефицита умудрялись делать гигантские состояния. Воистину кому война, а кому мать родна, как гласит известная поговорка.
В архивах МВД России сохранилось немало уголовных дел, связанных с жуликами военной поры. Вот лишь некоторые из них.
По следам анонимки
Февраль 1942 года. Оперативнику столичного ОБХСС Ивану Зубкину поручают обслуживать московский трест ресторанов и кафе. На языке оперативников того времени, «обслуживать» значит контролировать работу торгашей, не давать им наживаться на тотальном дефиците. А соблазнов в те годы возникало немало, и далеко не каждый работник торговли мог устоять…
Как-то раз от неизвестного лица в отдел БХСС, где работал Зубкин, поступило заявление на кладовщика мясокомбината имени Микояна некоего Давыдова. В заявлении аноним подробно расписывал, как Давыдов сорил деньгами, приносил на работу дефицитные продукты, продавал втридорога продуктовые карточки. И хотя анонимкам старались не придавать большого значения, это сообщение, по признанию самого Зубкина, его насторожило. Посоветовавшись с руководством, оперативник решил проверить изложенные в заявлении факты.
Оказалось, что Давыдов и в самом деле жил припеваючи, что, конечно же, не могло не вызывать подозрений. Впрочем, одного этого факта было недостаточно для ареста. Нужны были весомые улики. Тогда Зубкин и его коллеги незаметно для всех провели контрольное взвешивание хранившихся на складе продуктов, однако недостачи не обнаружили. Выходило, что банальными хищениями на вверенном ему объекте Давыдов не занимается. Откуда же тогда такая роскошь, да еще в голодное военное время?
После долгих раздумий Иван Зубкин решил вызвать Давыдова на Петровку, где тогда располагался отдел БХСС, и попробовать «расколоть» его в ходе беседы. Чтобы не привлекать раньше времени внимания, придумали такую хитрость: договорившись с военкоматом, прислали Давыдову повестку. А когда тот явился на сборный пункт якобы по вызову военного комиссара, его окружили сотрудники милиции и предложили проехать на Петровку, 38.
На первом же допросе кладовщик подробно рассказал, откуда у него дефицитные продукты и продовольственные карточки. Оказалось, все это он получал в обмен на… субпродукты со своего склада. Но не просто субпродукты, а исключительно самого высокого качества. К нему постоянно обращались начальники цехов по изготовлению студня при московских фабриках-кухнях и просили выбирать им лучшие субпродукты. Так что ничего противозаконного Давыдов не делал, тем более что все эти операции фиксировались на бумаге соответствующим образом. И вот за это кладовщика щедро одаривали всевозможным дефицитом и деньгами.
Осталось выяснить, зачем это нужно работникам фабрик-кухонь. На помощь оперативникам пришли специалисты НИИ мясомолочной промышленности. Проведя ряд экспертиз, они выяснили, что из отборных субпродуктов получается больше студня, чем требовалось по существовавшим в те времена нормативам. Иначе говоря, образовывались неучтенные излишки, которые можно было использовать по своему усмотрению. Работники фабрик-кухонь так и поступали. От желающих прикупить этот дефицитный и весьма востребованный в голодные годы продукт не было отбоя. На черном рынке за него перекупщики готовы были платить любые деньги.
Вот так зацепившись за простую анонимку, которых в те годы в органы НКВД поступало немало, оперативники ОБХСС смогли размотать целый клубок афер, в которых были задействованы многие высокопоставленные работники пищевой промышленности Москвы. Все они были приговорены к длительным срокам лишения свободы.
Дело — табак
Весной 1943 года оперуполномоченному ОБХСС лейтенанту Федору Невзорову поручили плотно заняться центральным аппаратом и организациями Наркомата пищевой промышленности СССР. Направляя Невзорова на этот участок «фронта», начальство сразу предупредило: работы впереди непочатый край. В годы войны даже самый заурядный хлебокомбинат становился предметом повышенного интереса воров и спекулянтов. Поэтому руководство ОБХСС предупредило Невзорова, что ему придется иметь дело с матерыми преступниками, изрядно поднаторевшими в криминальном ремесле. Так оно и получилось.
Одно из первых серьезных дел военной поры, которое довелось распутывать молодому оперативнику Невзорову — хищения на московской табачной фабрике «Дукат». Табак в годы войны относился к разряду супердефицитных товаров. На черном рынке за пачку папирос спекулянты просили бешеные деньги. Неудивительно, что в 1942 году группа работников фабрики организовали масштабные хищения табака, который тут же уходил на черный рынок. А чтобы скрыть хищения, аферисты придумали простой, но вполне эффективный способ: оформлять хороший табак как не пригодный для употребления. Поскольку при производстве папирос часть табачного сырья уходит в отходы, мошенники искусственно завышали процент отходов и аккуратно фиксировали это в бумагах. В результате за один только 1943 год
