показать. Однако, после того как он разорвал связь, а, точнее, лич разорвал эту связь, он всё-таки смог запомнить три из них: разноцветные всполохи, орды нежити, мрачное болото. Голос зоралиста вновь послышался в голове: «Таковы способности владыки смерти — мы можем читать души. Да, тебе не удалось понять что-то конкретное в той череде всевозможных видений, однако я позволил тебе запомнить кое-что обо мне. Что ты можешь сказать?» — «Ты живёшь на болотах. Я предполагаю, Н’октус. И… У тебя огромное воинство нежити. А ещё… Ты обладаешь великим множеством магических знаний» — «Всё верно. Так, решая, какую душу поднять из небытия, ты способен рассмотреть её со всех сторон, проникнуть в её прошлое, понять, кем и чем она была при жизни, чтобы решить, пригодятся ли тебе навыки этого существа, захочешь ли ты разделить этот опыт с ним. Обычно души прикованы к тому месту, где они погибли, однако эти остатки душ настолько слабы, что уподобляются воздуху, который можно развеять руками. Чтобы именно эти остатки душ стали полноценной нежитью, нужно вложить больше зелёного пламени, чем в обычную душу. Но в таком случае из них получится значительно более смертоносное существо. Нежить, поднятая мастером воскрешения, остаётся в подчинении всю вечность. Этот союз вечен, как вечно бессмертие. Этот союз неразрывен, как неразрывны узы небытия. Ты становишься единым целым со своим слугой, и весь опыт, всё знание, вся его сила принадлежит тебе. Он же будет беспрекословно исполнять любую твою мысль. Но ты должен быть велик, мудр и силён. А иначе ты станешь рабом существа, и он получит твою силу. Поэтому то, что ты освободил свою душу от множества пороков, усилило тебя. Продолжай идти к совершенству, и тебе будут покорны всё более и более сильные души. Вкладывай в них больше зелёной магии, чтобы получить истинное величие. А теперь, — в следующий миг в руках зорацира воссияло зелёное пламя, — Что ты видишь?» — «Пламя смерти, некромантию» — «Молодец. Наблюдай. Очень внимательно» Наставник подбросил его вверх, после чего оно вспыхнуло огненным взрывом и перестало существовать. Взор некроманта опустился на лича, а тот заключил: «Ты был недостаточно внимателен. Ещё раз» Он повторил действие. Но Константин так и ничего не увидел, задав вопрос: «Скажи хоть, что должно произойти» Чародей долго смотрел на ученика, а далее произнёс голосом в голове: «Нет. Таков путь магии. Если будешь постоянно ждать, чтобы кто-нибудь тебе что-нибудь подсказал, ты так и ничему не научишься. Величие в магии — это воображение. Не ты должен подстраиваться под магию, делая только то, на что, как ты думаешь, она способна. Нет. Это магия должна подстраиваться под тебя. Ты должен вообразить невозможное, а потом с помощью своего разума воплотить это. Огнём можно исцелить рану. Водой можно нанести ущерб. А теперь ещё раз. Наблюдай. Очень внимательно» И уроки продолжились.
Так постепенно Константин учился чувствовать магию смерти и углублял своё понимание в том, как её извлекать. Тот урок лича из болот Н’октуса он, конечно же, усвоил. Бессмертный добивался от него, чтобы он увидел, на какие два потока разделяется зелёный всполох. Будучи нематериализованным в магический эффект, зелёное пламя распадается на составные части, из которых лич-маг и сделал его, а именно: на зелёный поток эфира и, как бы это парадоксально ни звучало, свет луны. Такой принцип работы магии применим также и к другим сферам. Если магию не задействовать, она всегда возвращается обратно в эфир. Да, это прибавило знаний в области вожделенной сферы магии, однако никак не приблизило к пониманию того, как же ему начаться управлять эти треклятым эфиром. Зоралист в свою очередь отвечал ему, что эту практику он будет проходить в чёрной башне. Константин смирился с этим и стал расспрашивать уже зорацира, когда он будет готов к путешествию на юг. Тот не давал никаких конкретных сроков, а лишь говорил, что с каждым толнорм он становится всё ближе и ближе.
Но эти самые толноры летели и летели, превращаясь в корлы, а занятия всё продолжались и продолжались. Только теперь он имел дело с Загрисом. Прикоснувшись к краю души этого лича, некромант почувствовал другое: взмах оружия и лязг стали, кровопролитное сражение одни против всех, залив Мирион и стоящий на его берегу форт, точнее же, то, что от этого оплота осталось. Да, этот лич использовал свою силу смерти, чтобы сосредоточиться на военном ремесле. Он обитал на руинах форта Эн’сутелина, который располагается на берегу Мириона. Константин проявлял выдающееся терпение, ожидая, когда его наставник сам торжественно объявит ему о том, что ученик готов-таки к самому важному путешествию в его жизни. За это время он уже столько познал, что, наверное, способен был преподавать теоретические знания в области некромантии. Но знания в этой области были настолько обширны, что уроки не завершались никогда. И это облегчало возможность проявлять терпение, ведь сосредоточенность на прогрессе позволяла ему видеть свой рост. А размышления об открывшихся знаниях порой захватывали настолько, что толноры пролетали буквально незаметно.
Если говорить о его жизни среди сустиазоров, то он вошёл в привычную колею. Особо ни с кем разговоры не заводил, но в случае необходимости мог легко подойти к любому обитателю поместья. Да и они тоже стали привыкать к нелюдимому члену своего общества. Они также подходили к нему с серьёзными вопросами или просьбами, стараясь не докучать пустыми расспросами о личной жизни и собственных целях. Они знали — он будущий некромант, и зорацир проводит с ним дополнительные занятия. А с определённого момента они стали замечать его отличия не только в поведении, но и во внешности. Он становился мрачнее и даже как-то страшнее. Людям казалось, да и сам Константин думал так же, что его кожа начинает становиться лишь бледнее. И он, пытаясь понять причину таких изменений, старался быть более наблюдательным в этой области. Можно сказать, он сосредоточился на этом. И спустя 63 толнора он мог дать ответ — луна. В те толноры, когда луна на небе была полной, Загрис менял методы обучения. Вместо того, чтобы рассказывать или показывать своему ученику что-нибудь новое, они устремляли свои взоры ввысь, туда, где находилось ночное светило, и просто молча стояли и смотрели на него. Лич это никак не объяснял, но некромант послушно следовал его примеру. Конечно, из-за густого мрака в восточном квартале видеть луну было невозможно, однако бессмертный в таких случаях всегда говорил, чтобы Константин пытался увидеть её, как будто бы никакого марева и не было,
