Она сжималась все теснее, пока золотые кольца не впились мне в кожу.
— Что это? — не сдержала испуга я.
— Всего лишь способ заручиться вашей преданностью, Клодия.
Глядящие на меня льдистые глаза утратили свою недавнюю безмятежность — взгляд магистра давил на меня, в нем читалось лишь одно желание — подчинить.
— Вы сделали свой выбор?
Можно подумать, у меня был выбор.
— Да.
— Хорошо. Тогда просто отвечайте. Клянетесь ли вы, Клодия, послужить моей цели, стать моим оружием против человека, которого я хочу уничтожить?
— Клянусь.
— Клянетесь ли вы, Клодия, что никому, ни при каких обстоятельствах не расскажете о подробностях нашей сделки?
— Клянусь.
— Клянетесь ли вы, Клодия, что не замыслите сами или с посторонней помощью помешать моей цели или навредить мне?
Я замешкалась лишь на миг, но магистр заметил. Одна его бровь приподнялась в немом вопросе. Сжав губы, я процедила:
— Клянусь.
— Клятва произнесена. Клятва принята.
На моих глазах браслет в виде золотой змейки словно слился с моей кожей — мне не было больно, я вообще ничего не чувствовала, кроме страха перед тем, что нечто чужеродное стало частью меня. Но уже в следующее мгновенье от браслета на руке не осталось и следа — он словно проник мне под кожу и сделался невидимым.
Я вскинула гневный взгляд на магистра:
— Почему он исчез? Как его снять?!
— Вы не снимите его, пока я не достигну своей цели, — невозмутимо сообщил Тариен. — Невидимым я его сделал для вашего же удобства. Однако если вы захотите на него полюбоваться, просто проведите ладонью по руке вниз и скажите «Появись» — он появится. Захотите спрятать — проведите по руке вверх, скажите «Скройся», он исчезнет. Можете проверить.
С сомнением я сделала, как он сказал. После нужных манипуляций браслет проступил над кожей предплечья, сверкая золотыми чешуйками, и так же слился с рукой, будто растворившись в ней, как и в первый раз.
— А теперь к главному.
Магистр отошел от меня и вернулся к письменному столу. Опустил руку в шкатулку и достал оттуда монету — я видела, как сверкнуло серебро в свете солнечных лучей, бьющих в окна. Какое-то время магистр смотрел на монету, словно разглядывал гравировку. Потом вскинул монету вверх и ловко поймал.
— Пришло время вам узнать имя того, кого вы должны помочь мне погубить.
— Когда вы говорите «погубить», вы имеете в виду…
— Нет, — снова двинувшись ко мне, категорично произнес Тариен Грим. — Смерть не способна уничтожить человека его положения. Память о нем будут чтить, из него сделают мученика. Просто убить его? Ни за что. За свои грехи он заслужил участь много хуже.
— Кто же этот человек?
Приблизившись ко мне, магистр взял мою руку и положил на раскрытую ладонь большую серебряную монету. Опустив взгляд, я посмотрела на выгравированный на аверсе профиль, и с каждой секундой осознания мои глаза делались все больше.
— П-принц Селебриан? — ошеломленная, я не могла оторвать взгляда от профиля королевской особы на монете; у меня были подозрения, что речь о человеке высокого положения, но… принц?!
— Верно. Его высочество Селебриан Гатарский.
То, с какой невозмутимостью магистр это произнес, заставило меня поднять на него глаза.
— Вы шу…?
Но по его взгляду я вмиг поняла, что он не шутит, и вопрос камнем стал в горле.
От потрясения меня охватила злость:
— Вы должны были сказать это сразу.
— И что тогда? — приподнял брови магистр. — Предпочли бы лишиться обеих рук?
— Нет… Конечно, нет, но… Сам принц?!
— Что вас смущает, Клодия? — скрестив руки на груди, магистр, чуть склонил голову набок и прищурился: — Так страшит мысль пойти против королевской семьи? Неужто вы забыли, что это король когда-то отдал приказ казнить вашу семью?
Мое лицо окаменело.
Нет, я не забыла. Вероломный указ его величества казнить всю семью де Фракиз, клеветническое обвинение в измене короны… Мой отец был верным подданным короля и никогда не участвовал в сговоре против него. И за свою преданность он поплатился своей жизнью и жизнями своей жены и дочери. В тот день я видела в глазах отца, кого он считал настоящим предателем. Короля Кордиана, который за верность заплатил де Фракизам ударом в спину.
Я мечтала о том, чтобы его величество был наказан за смерть моей семьи. Однако в своем сознании я никогда не возлагала предательство короля на принца Селебриана. Он вполне мог быть даже не посвящен в планы своего венценосного отца. Принцу Селебриану я не желала зла, поскольку не видела за ним никакой вины, однако…
Должна ли я решить, что одержимое желание магистра Грима погубить принца означает, что его высочество и впрямь совершил непростительное? Или все же причина в другом? Ведь вполне возможно, что принц просто мешал планам магистра, и именно поэтому последний желал убрать его с дороги.
Для Тариена Грима избавляться от тех, кто мешает, привычное дело — это я для себя хорошо уяснила.
Я не хотела вредить принцу — не была уверена, что он на самом деле виновен хоть в каких-нибудь злодеяниях. Когда я несколько лет назад была представлена ко двору, принц показался мне бесхитростным и доброжелательным. Но ведь даже если окажется, что за принцем нет никакой вины, это ничего не изменит для меня.
Поздно. Я дала клятву.
«Впрочем, нужно еще разобраться, что это за клятва, и к чему она может принудить меня».
Я не стала спрашивать у магистра, в чем вина принца — была уверена, что ответа на этот вопрос не получу, по крайней мере, не сейчас. Поэтому задала другой.
— Вы хотите, чтобы я помогла вам погубить принца Селебриана, но как именно я должна это сделать?
— Узнаете. Всему свое время. Первый шаг — представить вас ко двору как Клодию де Саар, единственную наследницу рода де Саар. Разумеется, вы будете представлены и его высочеству. Мне нужно подготовить вас и барона, чтобы все прошло безупречно. Это займет некоторое время.
Магистр окинул меня быстрым взглядом и покивал, как будто собственным мыслям.
— Однако прямо сейчас мы закончили.
Потеряв ко мне интерес, Тариен подошел к столу и, закрыв шкатулку, спрятал ее в выдвигающийся ящичек. Потом, словно вспомнив обо мне, бросил:
— Пока что вы можете идти, Клодия. Отдыхайте в своей комнате, прогуляйтесь по парку, но старайтесь больше не повторять своих ошибок. Отныне любая из них может вам дорого обойтись.
Я нахмурилась. Это намек? Решив, что магистр пытается напомнить мне о вчерашнем вечере, когда едва не задушил меня в приступе гнева, я не стала ничего уточнять, только лишь
