Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
sas animas malas, злых духов, как назвал бы их мой муж.
– Bonu prangiu a tottus[60], – сказала Раис. – Пусть вегетарианцы обзавидуются нам.
Все четверо засмеялись и принялись за еду.
– Их также дарили как амулеты родственникам и друзьям, – продолжила Грация. – В деревне, откуда я родом, существует традиция, согласно которой их готовят только в знак благодарности в конце сбора урожая пшеницы и чтобы почтить умерших, по случаю дня мертвых в ноябре.
Трое копов обменялись быстрыми взглядами, полными намеков. Ева и Раис поняли, что жена Баррали не знает о расследовании мужа; а может быть, расследование так глубоко проникло в их повседневную жизнь, что они этого уже не замечают.
– Моя бабушка делала то же самое, – сказала Раис. – Она всегда оставляла тарелку с ними на накрытом столе per sas animas[61].
Увидев растерянный взгляд миланки, Баррали пришел ей на помощь:
– На Сардинии существует культ мертвых и почитание душ, духов, добрых или злых; эти обычаи стары как мир. Имей в виду, что с нурагической эры на острове закрепилась вера, согласно которой смерть есть не конец жизни, а начало нового пути.
– Я не понимаю…
– Ешь, а то остынут, – сказала Грация.
Хозяйка дома была доброй и заботливой женщиной: она излучала материнскую нежность каждой клеткой своего тела, но в то же время обладала таким же вызывающим характером, как и Мара. Она и правда тут же воспользовалась возможностью, чтобы уколоть Еву.
– Или вы, миланцы, не умеете одновременно есть и слушать?
– Молодец, – одобрила Раис, подмигнув ей.
– Двое против одного, да? Вот она, женская солидарность… Я сдаюсь, хорошо? – сказала Ева, разводя руками. – Продолжай, Морено.
– Я говорил: смерть никогда не считалась чем-то окончательным, а просто необходимым переходом к иной духовной жизни. Всегда считалось, что души умерших, вольно или невольно, ведут жизнь, очень похожую на предыдущую, но в измерении, которое можно было бы определить как параллельное…
– Немного похоже на кельтов, – сказала Ева.
– Точно.
– Ах, я еще не говорила вам, но Кроче наполовину ирландка, – сказала Раис.
Ева кивнула.
– Только я не знаю, о чем это вы, – призналась Мара.
– Сейчас объясню. Самайн – или кельтский Новый год – это древний языческий праздник, отмечавшийся после уборки урожая и знаменовавший начало нового сельскохозяйственного года, – объяснила Ева.
– Верно, – подтвердил Баррали. – И это очень похоже на сардинские традиции.
Мара продолжала смотреть на них с явным чувством недоумения.
– И?..
– Кельты делили солнечный год на два периода: период рождения и расцвета, называемый Белтейн, и период, когда природа впадает в спячку, переходя в период покоя, Самайн. Считалось, что в ночи открывающие два периода, царство света и царство тьмы, могли соединиться, освобождая души умерших, которые таким образом могли вернуться на землю, – пояснила Ева.
– Однако самым важным праздником земледельческого календаря была так называемая ночь Самайна, ночь всех мертвых и всех душ – для нас sa die de sos mortos, – которая праздновалась между концом октября и началом ноября, в честь последнего урожая, – добавил Баррали.
– Знаешь, а ты весьма неплох в этой версии в стиле Альберто Анджелы[62], – сказала Мара, дразня его. – Не хватает только джинсовой рубашки.
Баррали никак не отреагировал на провокацию. Все началось с тарелки culurgiònis, но у Кроче возникло ощущение, что полицейский уже вводит ее в ритуальный контекст нераскрытого дела.
– На Сардинии этот праздник проводится уже сотни лет очень похожим образом; меняется только название: is animeddas или su Prugadoriu, Маленькие души или Чистилище. Другие просто называют его ночью духов. И во многих деревнях в самых разных районах острова принято оставлять перед сном накрытый стол именно для духов умерших, которые могли бы вернуться в эту ночь, чтобы навестить свой старый дом.
– С ума сойти. Спасибо за объяснение, – сказала Ева Морено.
– Не за что. Тебе все понравилось?
– Это блюдо – билет на небеса в один конец. Спасибо, Грация.
Женщина улыбнулась. Не было никакой возможности обращаться к ней на «вы»: когда они подошли к их двери, жена Баррали обняла и поцеловала миланку в щеки, как будто та была дочерью, вернувшейся из долгого пребывания за границей, заставив ее сразу почувствовать себя как дома. Их дом – деревенская вилла с большим камином в центре гостиной, от которого исходило приятное тепло, – был окружен оливковой рощей и располагался среди холмов, поросших тополями, тамариском и эвкалиптами, которых было много в районе под названием Капитана. Панорама радовала глаз: было видно море, небольшой порт и еще дальше извилистый профиль Поэтто и Селла-дель-Дьяволо (Седла дьявола). Легкий ветерок унес пасущиеся здесь немногочисленные облака.
Морено встал, чтобы проверить мясо, готовящееся на огне, и Мара, воспользовавшись случаем, тихо спросила у Грации:
– А твой муж ничего не ест?
– Мало. В основном вареные овощи. Химиотерапия опустошает его пищеварительную систему и иногда вызывает кровотечение и рвоту. Он уже потерял аппетит и вкус к еде…
– Но не желание быть вместе с тобой, – сказал Баррали через всю комнату, заставив ее покраснеть.
– И слух, кажется, тоже не утратил, черт тебя дери, – прокомментировала Раис.
Морено вернулся с улыбкой на губах.
– Sa morte non jughet ojos, к сожалению. У смерти нет глаз. Она не смотрит никому в лицо. Что мы можем сделать? Но тот факт, что вы двое здесь… вы не представляете, как много это значит для меня.
Две полицейские обменялись озабоченными взглядами: обе боялись бремени, которое передавал им Баррали. Они не чувствовали, что смогут оправдать его ожидания.
Морено, напротив, удовлетворенно кивнул сам себе. Впервые за многие годы он почувствовал утешение от осознания того, что наконец нашел нужных людей, которым можно передать эстафетную палочку.
Глава 24
Комиссариат общественной безопасности, Карбония, Южная Сардиния
Национальный горно-пещерный спасательный корпус неустанно работал с полудня предыдущего дня по просьбе мэра Траталиаса и мэров Карбонии, Гибы, Сан-Джованни-Суэрджу и других деревень в этом районе, чтобы поддержать работу полицейских, добровольцев гражданской защиты и карабинеров, которые без отдыха искали в горах и в сельской местности Сульчиса Долорес Мурджа, девушку, пропавшую без вести уже почти четыре дня назад. В этом районе был создан мобильный координационный центр, откуда осуществлялось наблюдение за бригадами, начавшими патрулировать территорию, в том числе с помощью местных пастухов и волонтеров. При всем этом – никаких следов Долорес. Кто-то слил в газеты новость – ложную – о том, что агенты убеждены, что ищут труп, и это несоразмерно усилило давление на следователей и напряжение.
Главный комиссар Маурицио Ниедду, начальник полицейского управления Карбонии, провел бессонную ночь, координируя мероприятия по
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
