сестру насилуют, твоего отца убивают, а твои дети умирают с голоду. А твой друг лежит рядом и пытается засунуть кишки обратно в живот, потому что пока не понимает, что через несколько минут умрет. Если повезет — через несколько минут. А может мучиться и дольше. А если ты все-таки выживешь и вернешься с войны, то поймешь, что племянники, которых ты помнишь младенцами, уже нянчат своих детей, а твоя невеста превратилась в старуху, у которой пятеро сыновей и четыре внука. Все понял?
Голос был сухим, надтреснутым. Сейчас Вира верила этому голосу. Перед глазами вставали картины, одна другой страшнее.
— На сегодня все. Завтра подсчитаем, чего и сколько необходимо закупить на зиму. И помни о вреде самомнения.
Хлопнула дверь. Видимо, впечатленный Лексий ушел, забыв попрощаться. Зашелестели бумаги.
Ведьма укутала на зиму последнюю розу и ушла на другую клумбу.
7
— Пойдем!
— Не пойду!
— Прошлый раз ходила же! — Лексий всерьез собирался обидеться.
— И решила больше не ходить! — Вира вырвала руку и отступила назад.
— Что вы здесь кричите?
Из закрытой раньше гостевой спальни вышел Дирек.
— Так это…на ярмарку идти не хочет! — секретарь обвиняюще ткнул пальцем в ведьму.
— Что за ярмарка? — заинтересовался офицер.
— В соседней деревне. Последняя в этом году между прочим!
На мгновение военный задумался, а потом сказал, обращаясь к Лексию:
— Скажи Семе, пусть вам телегу запряжет и мне коня. Съездим, посмотрим, чем там торгуют, может что-нибудь на зиму запасем.
Спорить с работодателем Вира не решилась. И через полчаса она уже тряслась в телеге по дороге в деревню. Секретарь правил, Янус ехал рядом.
Поначалу страхи и опасения девушки не оправдались. Они купили Лексию нож, пару домотканых рубашек и какую-то железяку, а Вире валенки, шаль и тулуп, пока Дирек договаривался насчет зерна. Потом мужчины куда-то отошли, оставив ее сторожить приобретенное. Ведьма спокойно сидела в телеге, жуя пирожок, когда услышала за спиной:
— Вот она!
Вира обернулась. На нее (точнее на телегу) шла, уперев руки в бока, краснолицая дородная девка с толстенной косой.
— Вырядилась! Растопырилась! Ванюшу моего поджидает!
Садовница поперхнулась. В попытке обрести голос, он начала судорожно кашлять. Девица восприняла это как знак.
— Ишь ты, почти у самой кузницы расселась! Немощь бледная! Да на что ты ему сдалась, ни кожи, ни рожи! А у меня — во!
Крестьянка и без того фигуристая, выпятила грудь колесом. На мгновение Вире показалось, что ее сейчас этим колесом и задавят.
— Эй, болезная! Что к жене моей пристаешь? — Лексий сел рядом, приобнимая девушку одной рукой. Дородная девица поначалу замялась, не зная, продолжать ли наступление, но тут появился Дирек, и она скрылась в толпе. Видимо, численное преимущество противника ее устрашило.
— Не успели отойти, она уже у кого-то мужика отбила! — засмеялся парень. — Кто он хоть такой, этот Ванюша?
— Н-не знаю, — голос чуть подрагивал. Девица выглядела столь решительно (и внушительно), что ведьма и вправду испугалась.
— Кузнец местный, — ответил вместо нее Янус, — плечи шире нашей повозки, девки за ним табунами ходят.
— Это тот, от которого так пахнет квасом, что тошнить начинает еще шагов за десять?
После столь ошеломляющей характеристики "первого парня на деревне" никто из мужчин даже в шутку не стал спрашивать, имела ли девушка симпатию по отношению к объекту разговора.
Когда Лексий ушел за последним мешком, Янус вдруг полез в карман пальто и с демонстративно независимым видом протянул Вире…бусы. Темно-синие, под цвет лент в косах.
— Тебе, — пояснил он. — Подарок.
Девушка не знала смеяться или бояться.
Бусы были простенькие, но красивые. Про такие вещи говорят: "Сделано с душой". Всю дорогу ведьма перебирала пальцами цветное стекло, пытаясь отгадать значение этого жеста. Но не смогла. Выкидывать подарок ей показалось бесчеловечным и, решившись, на обратной дороге она надела их на шею.
Янус, увидев это, довольно улыбнулся. Но торжествующе, а как-то тепло. Смущенная ведьма отвернулась и на него больше не смотрела.
Обратно возвращались уже вечером. До города идти было вроде близко, но Лексий жил на противоположном его конце, и Янус оставил секретаря ночевать в доме, ворча, что "второй раз тебя разыскивать еще не хватало". Парень обосновался на знакомом диване в гостиной, веселя Виру наполовину реальными наполовину выдуманными историями. Девушка расположилась в кресле у камина, забравшись на него с ногами. Было тепло и уютно. В какое-то мгновение к ним присоединился Дирек, и Лексий, не переставая вещать нечто остроумно смешное сел играть с ним в шахматы. Его голос и треск поленьев в камине действовали на ведьму умиротворяюще.
Она проснулась от холода. Холодные руки трогали ее лицо.
— Вира! Вира, слышишь меня?
Девушка недоуменно кивнула. Пальцы легонько прошлись по щеке, не понять то ли случайно задели, то ли погладили на прощанье.
— Все нормально?
Голос у Януса был встревоженный. За его плечом с обеспокоенным видом мельтешил Лексий.
— Да. А что случилось?
— Ты кричала, — офицер смотрел на нее очень внимательно, — Сильно кричала.
— Что тебе снилось? — тут же влез парень. Ведьма задумалась.
— Не помню… — она растерянно посмотрела на мужчин. — Совсем. Да я с тех пор, как сюда попала, вообще сны не запоминаю.
Военный нахмурился еще сильнее.
— Вира, давай-ка ты переселишься в одну из гостевых спален? Только там убраться надо и белье постелить.
— Чтоб обо мне опять судачили? — процедила девушка. — Все и так думают… — она резко осеклась, не закончив фразы.
— Ну? — Дирек навис над ней в ожидании продолжения. — Что?
— Что я ваша любовница! — выпалила ведьма на одном дыхании и покраснела.
У Януса с языка чуть ли не сорвалось "Я был бы не против". Он выпрямился и отошел на шаг в сторону камина.
— Послушайте, Вира, перемывать нам кости будут в независимости от того места, где вы спите. Зачем же тогда лишать себя комфорта?
Она еще немного попротестовала, а затем пошла выбирать комнату. К удивлению Януса, девушка заселилась в спальню бывшей хозяйки дома. Но говорить об этом впечатлительной девушке офицер не стал.
* * *
Начались дожди. Деревенские стали приходить в поместье позже, а уходить раньше. Лексия Дирек убедить переселиться в дом не смог и в результате выделил ему лошадь. В саду Вира больше не работала и как-то незаметно она стала вместе с секретарем зависать в кабинете. Иногда они на пару переписывали какие-нибудь "важные" данные (например, сколько сена запасено на зиму), а иногда девушка просто устраивалась с книгой на софе у окна, пока мужчины занимались делами. Ее не выгоняли. Подобное времяпрепровождение, а также ее переселение из хозяйственного
