мне в шею. — Давай не будем продолжать этот разговор?
— Потому что у тебя и на меня другие планы?
Эмиль молчит, не сводя взгляда с моих глаз.
— Есть такое, — хрипло выдает он. — Слушай меня внимательно, Арина. Помимо этой, ну, и компании Байдасарова, я еще и владею модельным агентством. И если я не ошибаюсь, ты еще с той же страстью фотографируешь понравившиеся тебе виды. Я видел все в твоем кабинете. Мне нужна твоя помощь…
— Заинтересовал, — улыбаюсь. — Что буду фоткать?
— Не что, а кого. Есть одна модель. Очень красивая и стройная. И несколько платьев ждут ее. Тебе нужно помочь ей с примеркой и, конечно же…
— Я поняла. Когда?
— Завтра.
— Отлично. Куда ехать?
— Ко мне. Я тебе скину адрес.
— Хорошо, — выдавливаю из себя. — И мы будем в расчете? Ты мне помог с разводом, я тебе — с той девушкой.
— Так точно, — говорит он.
Я хочу встать, но Эмиль не отпускает. Крепче держит меня, касается носом шеи, вздыхает.
— Мне домой ехать надо.
Девушка… Значит, он девушек привозит в свой дом. Тем более модель. Очень красивая и стройная. Черт! Черррт! Почему же мне так больно? Ведь давно не испытывала таких чувств. А сейчас…
— Куда же ты спешишь? Рабочее время не закончилось. Кстати, ты передала новый проект, чтобы принесли мне?
— Да, еще днем. Эмиль, я серьезно. Отпусти меня. Что-то плохо себя чувствую.
И Эмиль, конечно, не верит. Самодовольно ухмыляется, мерзавец.
— Что же ты там напридумывала, Арина? Я это выражение лица прекрасно помню. Не забыл, как убивала меня, когда я хотя бы пару слов с улыбкой на лице другим девушкам говорил. Так что…
— Эмиль, не надо. Если ты думаешь, что это ревность…
— А что, если не ревность? — издает хриплый смешок. — Ладно, не важно. Но будь у меня женщина, ты сейчас не сидела бы так близко ко мне. Мой характер ты знаешь. Я не любитель играть на несколько фронтов, Волчонок.
— Мне пора, — удается встать. — Спасибо за помощь с разводом. Тяжесть на плечах исчезла.
«Но легче не стало все равно», — добавляю мысленно. Модель… У него дома…
Черт!
Я выхожу из кабинета и, забрав свои вещи из своего, иду на парковку. Где меня ждет сюрприз. Отец собственной персоной.
— Ну наконец-то! — почти рычит, увидев меня. — Рабочее время закончилось, Арина! — он тычет пальцем в стекло наручных часов. — И чем же ты там занималась, что не смогла вовремя покинуть компанию?! Внучка снова одна дома, да? Ты никогда не изменишься? Когда вы жили с Салтыковым, там хотя бы прислуга присматривала за ней! А сейчас кто?
— Секунду, дорогой родитель, — выставляю руки вперед. — Ты на меня не ори — это раз. Два… Я не в том возрасте, чтобы слушать твои вот эти, — кривлюсь, не договаривая. — А третье, папочка, моя дочь взрослая, самостоятельная и очень умная девочка. Справляется со всем точно так же, как и я. Мы созваниваемся раз двадцать в сутки, и я в курсе каждого ее действия. Так что не нужно волноваться за нас. Окей? Ты же волнуешься, да?
Ага. Хрена с два он волнуется. Он пришел покомандовать. Испортить настроение. Ведь до него уже стопроцентно дошло, что мы с Глебом развелись. Надо же выплюнуть свой яд. Как-никак, сын друга ближе, чем родная дочь.
Мы стоим у моей машины. Отец смотрит на меня как на какую-то потаскушку, которая переспала со всеми, кто работает в офисе Эмиля. Надо же так ненавидеть собственного ребенка. Наверное, я была очень плохой дочерью, раз он чуть ли не десять лет всем видом дает понять, что я для него никто. Пустое место. Или же гарантия выгодной сделки. Правда, это было в прошлом. Лоханулась я разочек. И эта ошибка убивает меня восемь лет. До сих пор! Просто уничтожает! Такое больше не повторится.
— Ты уволишься отсюда, — немного спокойнее проговаривает отец. — Глеб продал свой дом, открыл небольшой офис. Но пока что все идет нормально. Нам нужны хорошие работники. Зарплата будет больше… Арина, ты мне там нужна. И подружку свою можешь с собой прихватить. Обещаю… Обещаю, что Глеб к тебе близко не подойдет.
— Папуль, — из горла вырывается истеричный смешок. — Папочка, ты, кажется, постарел. И у тебя голова не работает так, как надо бы. Я не уволюсь отсюда. Не буду вам помогать. Даже думать об этом смешно. Мне. На вас. Плевать! Чтобы провалилась ваша идея!
— Ах ты ж… — он поднимает руку, хочет ударить меня. Я же сильно зажмуриваюсь, но удара не получаю. Зато чувствую знакомый запах и распахиваю глаза.
— Кто ты такой, чтобы на нее руку поднимать? — рычит Эмиль, сжимая кисть отца. — Отошел!
— Слушай ты… — начинает мой папаша, но Бестужев его перебивает:
— Не нужно перегибать, иначе… Я вставлю палки в ваши планы, и хрен вы сдвинетесь с мертвой точки. Арина, ключи давай. Я тебя подвезу.
И я послушно протягиваю ему то, что он просит. Знаю ведь, Эмиль не любит, когда я сажусь за руль, а он сидит рядом. Для него это недопустимо.
Отец матерится сквозь зубы, но не говорит больше ни слова. Молча уходит.
— Адрес назови.
Он даже не узнал, где я живу.
— В свою квартиру вези.
— В какую?
— Которую ты мне когда-то подарил.
Эмиль молчит, но в его глазах пробегает удивление. Он выруливает на трассу и молчит весь путь. Останавливается у подъезда и оборачивается ко мне.
— Арин?
— Что? — пожимаю плечами. — Я часто сюда приезжала. А сейчас решила окончательно перебраться. Мне тут нравится.
Бестужев вздыхает, устало потирает лицо рукой.
— На кофе пригласишь хотя бы? — хрипло уточняет он.
— Нет, шеф. Точно не в этот раз. Спокойной ночи.
Глава 16
Утро начинается с того, что я чувствую на лице теплые ладошки дочери. Не спала всю ночь, думала о словах Эмиля, о планах отца… Отец, который чуть ли не врезал мне пощечину на парковке. Который с каждым днем кажется мне все больше чужим.
Я скучаю по матери.
Была бы она с нами, всего этого не случилось бы. Мой папа сделал все ради того, чтобы угодить Салтыковым. В чем причина? В чем подвох? Почему я не могу понять, чего он хочет добиться, поддерживая их и при этом безжалостно обращаясь со мной? Ведь я вовсе ему не нужна. Для него моя жизнь — как игрушка. Ему на нее плевать. Сломалась ли, разорвалась ли на куски… Абсолютно все равно.
— Мамочка… У тебя температура, — грустно заявляет Эмилия. — Тебе таблетки
