чем осознанно.
– Не смотри, не смотри на меня! – бьюсь в истерике.
Чернышевский отворачивается, а через мгновение скрывается за дверью.
Тихо подвывая, спускаюсь по стенке вниз. Вера, ну где же ты?
Мышкина не обязана меня выручать, но я очень надеюсь на помощь одноклассницы. Тем более, других вариантов у меня нет.
– Вот, – Чернышевский вырастает надо мной и протягивает вещи. Мои.
Глаза устремлены на противоположную стену, на меня не смотрит совсем.
– Они на подоконнике лежали, с обратной стороны раздевалки, – уточняет зачем-то. Наверное, чтобы мне ещё больнее и обиднее стало от осознания того, что спасение было совсем близко. И решение проблемы – рядом.
Я уже не плачу, но в ушах ещё шумит, и мозг не сразу соображает, что нужно подняться.
– А что здесь происходит? – дверь открывается, и удивлённые глаза Инны Витальевны скользят по моей фигуре. – Надежда? Влад? Вы в своём уме?
Я моментально оказываюсь на ногах, одной рукой продолжаю прижимать к себе мешок, а второй забираю у Чернышевского одежду.
Киваю в знак благодарности, говорить не могу. Язык, кажется, прилип к нёбу, и шевелиться не в состоянии.
– Жду вас двоих, – тыкает в нас с Владом поочерёдно пальцем, – у директора!
Её голос подобно грому проносится по комнате, отскакивает от стен и оседает где-то в области груди, заставляя сердце зайтись в неистовом приступе тахикардии.
Глава 13
Влад выходит из раздевалки вслед за Инной Витальевной, а я торопливо натягиваю на себя сначала блузку. Потом трясущимися руками надеваю колготки, поскорее запрыгиваю в юбку. Страх липким холодом ползёт по коже, заставляя тело дрожать всё сильнее и сильнее.
Укладываю спортивный костюм, хватаю рюкзак и выхожу из раздевалки.
Напротив двери стоит Влад. Только сейчас обращаю внимание, что он одет в спортивный костюм и, судя по всему, так и не переоделся после физкультуры. Парень что-то говорил о предстоящей тренировке по баскетболу, поэтому не сложно сделать выводы – Влад собирается принять в ней непосредственное участие.
Руки Чернышевского на груди сложены, а сам он стенку подпирает. Меня что ли ждёт?
Неважно. Несусь мимо без оглядки, потому что смотреть Владу в глаза выше моих сил. Смесь из стыда и злости огненным коктейлем растеклась по венам, и теперь заставляет меня ускорить шаг.
Я выбегаю из спортивного комплекса и иду в основное здание – прямиком к кабинету директора. Только находясь в нескольких метрах от своей цели, понимаю, куда принесли меня ноги. Останавливаюсь.
Спасибо охраннику, который смотрит на меня с подозрением. Это помогает немного остыть и не торопиться. Чувствую себя зажатой между двух огней. Позади – Влад, впереди – кабинет директора.
– Скворцова? – из учительской выходит Инна Витальевна. – А ну-ка, пойдём со мной.
Хватает меня под локоть и ведёт в прямо противоположную от кабинета Натальи Павловны сторону.
В этот момент в холле оказывается Влад. Ему классная взмахом руки показывает, чтобы следовал за нами.
Мы, не издавая ни единого звука, проходим в кабинет математики.
– Присаживайтесь! – командует учительница.
Влад не спешит, пропускает меня вперёд.
Я робко подхожу к своей парте, ставлю на стул рюкзак.
– Садись, садись, – Инна Витальевна не особо церемонится. – И ты тоже.
Складывает руки на груди и взглядом показывает на место рядом со мной. Час от часу не легче. Я и так сгораю от стыда, а она, похоже, хочет, чтобы и вовсе сознание потеряла.
– Я вынуждена вызвать ваших родителей в школу, – выносит приговор.
Смотрит на меня, потом на Чернышевского, опять на меня. Понятно. Мне влетит в первую очередь. Влад, во-первых, был одет, во-вторых, он парень и, в-третьих, его родители спонсоры. Ему никто ничего не сделает, а вот мне…
Боюсь представить, что будет с папой, когда он узнает о том, что его дочь застали полуобнажённой в школьной раздевалке, да ещё и наедине с парнем.
– Инна Витальевна, – пытаюсь возразить. – Я не…
– Что ты? Что ты, Скворцова, собираешься сказать в своё оправдание? – прикрикивает, качает головой. – Лучше молчи. Лучше. Молчи.
– Но Инна Витальевна, – остатки смелости позволяют мне ещё раз попытаться. В конце концов, хуже уже точно не будет.
Я прекрасно понимаю, как эта ситуация выглядит со стороны, но не понимаю, что такого сложного в том, чтобы просто меня выслушать. Впрочем, за одиннадцать лет обучения в школе пора бы привыкнуть, что педагогов учат в первую очередь говорить. А слушать… Слушать оправдания учеников вообще не обязательно.
– Свободна, Скворцова! – выставляет руку ладонью вперёд, стоит мне попытаться ещё раз раскрыть рот.
Поджимаю губы. И зачем тогда привела меня сюда?
Хватаю рюкзак и иду к выходу из кабинета.
– Ты тоже можешь идти, – сообщает Владу.
Про себя отмечаю, что её тон сейчас не такой жёсткий, каким она ко мне обращалась. Конечно, сыночку спонсоров не погрубишь лишний раз.
Ненавижу двойные стандарты.
Только в холле понимаю, что куртку свою так и не забрала из спортзала. Приходится вернуться.
На обратном пути передо мной вырастает Влад. Пытаюсь проскочить мимо, словно я с ним и не знакома вовсе.
– Стоять! – тормозит меня, вцепившись длинными пальцами в плечо.
– Руку убери! – фырчу, по-прежнему избегая прямого взгляда.
Послушно складывает руки в карманы брюк, но так смотрит на меня своими чёрными глазами, что я хочу превратиться в букашку.
– Тебе не кажется, – прищуривается с подозрением, – что твоя смелость граничит с глупостью?
Хочу пройти мимо, не останавливаясь, но слова Чернышевского заставляют меня прирасти к месту. О чём он говорит?
– Ты меня сейчас дурой назвал, да? – киваю медленно головой.
Мерзкое ощущение собственной вины во всём произошедшем впивается цепкими лапами в горло.
– Я просто хочу тебе помочь, понимаешь? Без какого-либо тайного смысла, и даже без условий, хотя… Условие всё же будет. Одно.
– Совсем обалдел? – вновь срываюсь на крик. Стресса в сегодняшнем дне предостаточно, поэтому я
