разговора. Уже прикидываю, у кого занять денег на первый взнос. Перебираю в уме список документов. Боже, сколько же всего нужно сделать! Даже не представляла, что это такая морока!
Дома встречает гробовая тишина. За окном снова накрапывает дождь, сгущаются ранние сумерки. На душе муторно и тревожно. А вдруг ничего не выйдет? Вдруг зря обнадежилась?
Рядом вьется Леопольд, трется о ноги. Поднимаю кота на руки, утыкаюсь лицом в теплый мех. По щекам текут слезы. Эх, Лео, если бы ты знал, в какую авантюру ввязалась твоя хозяйка!
В дверь снова звонят. Господи, ну что за день такой! Никакого покоя, сплошной круговорот гостей. Неохотно бреду открывать. На пороге — Светка собственной персоной.
— Ну что, подруга, колись! — с ходу пристает она, сгребая меня в охапку. — Как съездила? Что юрист сказал?
Со вздохом киваю на кухню. Заходи, мол, разговор долгий будет. Наливаю чай, достаю початую бутылку вина. По такому случаю можно и пригубить.
За разговорами не замечаем, как летит время. Светка слушает мой путанный пересказ, ахает и охает. То и дело подливает вина в опустевшую рюмку. В голове шумит, развязывается язык. Выбалтываю подруге все страхи, все сомнения. Реву в голос, размазывая тушь по щекам.
— Дурочка ты, Маринка! — смеется Светка, утирая мои слезы. — Ясен пень, что получится! Он же профи, видит, что ты не брешешь. С твоим обаянием и напором любые стены на пути своротишь! И Игорька на волю вытащишь, вот увидишь.
Всхлипываю, опрокидывая в себя остатки вина. Ох, хотелось бы верить! Но что-то гложет, не дает покоя. Уж больно гладко все складывается. Адвокат согласился, документы собрать — не проблема. А дальше-то что? Дальше ждать у моря погоды? Извелась я вся, истрепалась душой!
За окном совсем стемнело, зарядил мерзкий осенний дождь. Светка засобиралась домой, звякая ключами.
— Ты эта, не раскисай тут! — наставляет меня она, застегивая куртку. — Про себя не забывай. Поешь хоть иногда, на работу ходи. Не можешь же ты все бросить и сутками страдать.
Вяло киваю, обещаю, что не брошу. Хотя какая теперь работа, какая еда! Не до того сейчас. Надо делами заниматься, документы оформлять, деньги искать.
Закрываю за подругой дверь, устало привалившись к стене. Вот так всегда. Только решила поплакаться, пожалеть себя — а тут бац! Надо собираться, дела делать. Некогда сопли на кулак мотать.
Со вздохом плетусь в комнату, падаю на кровать. Голова кругом идет от всего — от наплыва эмоций, от выпитого, от бессонных ночей. Прикрываю глаза, пытаюсь расслабиться. Ворочаюсь с боку на бок, но сон не идет. В голове — вихрь мыслей, в душе — вихрь чувств.
Игорь, любимый, единственный! Как ты там, в этой страшной тюрьме? О чем думаешь, чего боишься? Прости меня, что не уберегла, не смогла спасти! Но я клянусь тебе — я сделаю все, чтобы вытащить тебя оттуда. Выцарапаю, вымолю, выгрызу твою свободу! Ты только держись, слышишь? Не смей сдаваться!
Слезы снова подступают к горлу, я давлю их из последних сил. Нет уж, хватит ныть, пора в себя приходить! С завтрашнего дня начинаю новую жизнь. Жизнь, в которой главная цель — вернуть Игоря домой.
С этими мыслями постепенно проваливаюсь в тревожный, муторный сон. Мне снятся решетки, наручники, равнодушные лица судей. Снится Игорь — осунувшийся, бледный, с потухшим взглядом. Он смотрит на меня сквозь пуленепробиваемое стекло и одними губами шепчет: "Маришка, помоги!"
Просыпаюсь в холодном поту, сажусь на постели. Сердце бешено колотится, комкаю в пальцах простыню. Господи, когда же это закончится?! Когда я снова смогу обнять своего любимого, ощутить его тепло?
Утыкаюсь лицом в подушку, судорожно всхлипываю. Хочется завыть в голос, до хрипоты, до боли в груди. Но я не могу, не имею права. Нужно быть сильной. Ради Игоря, ради нашей любви.
Отбрасываю одеяло, встаю. Шлепаю на кухню, наливая стакан холодной воды. Жадно пью, чувствуя, как постепенно отступает спазм в горле. Надо собраться. Надо настроиться на боевой лад. Потому что завтра предстоит много дел — обзванивать нужные конторы, бегать с бумажками. А еще в банк надо, перевести деньги за услуги адвоката. Хорошо хоть, не всю сумму сразу берет, дает рассрочку.
План потихоньку оформляется в голове. Шаг за шагом, день за днем. Ничего, прорвемся. Я справлюсь. Мы справимся — я и Игорь. Наша любовь победит любые невзгоды. Обязана победить!
С этими мыслями плетусь обратно в спальню. Сворачиваюсь под одеялом калачиком, обнимая подушку. Сегодня мне снова придется спать одной. Без моего Игорька, без его горячих объятий. Но я справлюсь и с этим. Нужно просто перетерпеть, переждать. Рано или поздно мы снова будем вместе. Эта мысль греет, не дает окончательно раскиснуть.
Засыпаю под шорох дождя за окном. Завтра все начнется по новой. Тоска, тревога, страх. Но пока нужно набраться сил. Ведь впереди у меня — долгий и трудный путь. Путь возвращения Игоря домой.
21
Утро встречает меня привычной тишиной и пустотой. Вот уже которую неделю просыпаюсь одна, в холодной постели. Без ласковых объятий мужа, без его сонной улыбки и нежного поцелуя. Сердце снова сжимается от тоски и боли. Когда же это закончится? Когда я снова стану просто счастливой женой, а не солдатом на передовой борьбы за своего мужчину?
С трудом поднимаюсь, бреду в ванную. Долго стою под горячими струями, смывая остатки кошмаров. Нужно взять себя в руки. Нельзя раскисать, нельзя сдаваться. У меня еще столько дел впереди!
Одеваюсь, молча жую бутерброд. Еда застревает комом в горле, даже глоток кофе не лезет. Ничего, потом перекушу где-нибудь. Сейчас надо бежать, опаздывать никак нельзя.
Подхватываю сумку с документами, гляжу на себя в зеркало. Да уж, видок тот еще. Бледная как смерть, под глазами — темные круги. Ну и ладно, сейчас не до красоты. Сейчас главное — вытащить любимого. А потом уж и собой займусь, в форму приду.
Выхожу из подъезда, ныряю в промозглую морось. Ежусь от холода, кутаюсь в воротник куртки. Спешу к остановке, лихорадочно прокручивая в голове план на день. Так, сначала в банк, перевести деньги адвокату. Потом на почту, отправить заявление в прокуратуру. Ну и по конторам пробежаться, справки для апелляции собрать.
В маршрутке привычно утыкаюсь лбом в стекло. За окном проплывают серые многоэтажки, унылые лица прохожих. Тоска давит, наваливается свинцовой плитой. А ведь когда-то я любила осень. Мы с Игорем часто гуляли по парку, шуршали листьями. Болтали, смеялись, целовались как подростки. А сейчас… Сейчас все иначе.
