мнению отца, дочка конюшего недостаточно хороша для того, чтобы общаться с бесценным наследным принцем.
Я сразу встрепенулась:
– Постой, но ведь Чхая сказала, что наследный принц – ты? В любом случае, разве Лал не моложе тебя?
– Ну да, но это длинная и запутанная история. – Нил топнул ногой, отчего гравий разлетелся во все стороны. – Но это даже к лучшему. Я бы ни за что не хотел быть наследным принцем.
Всё интересней и интересней. Действительно Нил не хочет быть наследным принцем или их с Лалом отец не желает, чтобы старший сын унаследовал трон? Но почему? Неужели Нил натворил что-то ужасное? А может, отец считает, что он слишком надменный и заносчивый, чтобы править царством?
– Бедный мой брат! Он боится расстроить отца и в то же время не хочет огорчить Мати. Он никак не может понять, что невозможно всё время угождать всем.
– Ну не так уж плохо быть хорошим парнем.
– Такое отношение когда-нибудь сильно навредит ему, – резко ответил Нил.
Тогда я решила зайти с другой стороны:
– А с тобой отец так же строг, как с Лалом?
– Можно и так сказать. – Нил горько, недобро рассмеялся. – А можно сказать, что он меня в упор не замечает.
– Ой, да ладно, – фыркнула я. – Прям уж не замечает?
– Прям уж. Как будто я призрак. – Нил указал на растущую неподалёку кокосовую пальму. – Например, тот, который обитает в стволе этой пальмы.
– Ты хочешь уверить меня, что в той пальме живёт призрак?
– Обычно да. Не считая тех дней, когда он принимает женский облик и пытается внедриться в какую-нибудь семью. А что, в вашем измерении в кокосовых пальмах призраки не живут?
– Нет! – Я не до конца поверила Нилу, но всё равно на всякий случай ускорила шаг, чтобы отойти как можно дальше от высокого коричневого ствола. – А может, ты просто хочешь напугать меня?
– Может быть.
– Не стоит. Я не так легко пугаюсь.
– Отлично, – хмыкнул Нил. – Потому что я не вожусь с трусихами.
– Да пожалуйста! Можно мы уже поговорим с министром?
Нил, не отвечая, унёсся вперёд, так что мне пришлось прибавить ходу, чтобы не отстать. К моему удивлению, он направлялся не во дворец, а в сторону леса. Я неслась следом и опять чуть не налетела на него, когда он внезапно остановился. Нил замер под гуавой, чьи ветви были густо увешаны спелыми плодами.
– Туни! – позвал он. – О Туни Бхай! Ну же, братец Туни, покажись!
В ветвях над нами послышался щебет и чириканье, а затем на наши головы посыпалось что-то твёрдое.
– Ай! – Я потёрла макушку. Это было больно.
Бумс. Нил тоже схватился за голову.
– Тунтуни, прекрати!
На ветке перед нами приплясывала очаровательная жёлтая птица с ярко-красным клювом.
– Да-а-а, ребята, здорово я вас осыпал!
Птица держала в клюве тонкую бамбуковую палочку, которая двигалась вверх-вниз, точно мультяшная сигара.
– Ну, Туни, угомонись, – недовольно сказал Нил. – Это принцесса…
– Из другого измерения, – чирикнула птица. – Можешь не рассказывать. Я за километр чую её заурядность. Фью-ю!
– Неужели этот пернатый грубиян – министр твоего отца?
Услышав мои слова, птица швырнула в нас ещё несколько неспелых гуав, но нам удалось отскочить.
– Не принимай всё слишком всерьёз, – тихо буркнул Нил. – Ему нравится делать вид, что у него винтиков не хватает.
– Туни винтики не нужны! Особенно от бездельника-принца из этой страны! – сказала птица в рифму, выплёвывая зёрнышки.
– Э-э… господин Туни, вы не знаете, где мои родители? – спросила я так вежливо, как только могла.
– А почему я должен сообщать что-то двухмерной девице без воображения, вроде тебя?
– Подскажи, Туни, как тебя уговорить поведать то, что нам нужно? – вкрадчиво произнёс Нил.
Туни задумался:
– А почему бы тебе, бездельник, не уговорить своего царственного отца арестовать цирюльника?
– По-моему, он не притворяется, он реально кукухой поехал, – шепнула я.
– Не-а, просто любит повыпендриваться, – ответил Нил. Затем громко спросил: – Зачем мне это делать?
– На прошлой неделе, когда я засадил колючку себе в лапу, этот проклятый цирюльник долго не приходил мне на помощь. Я ждал-ждал, а он потом заявил, что у него было много посетителей-людей, которые пришли раньше. – Птица в сердцах плюнула зёрнышками гуавы. – Каков наглец!
– Не думаю, что за это отец велит арестовать цирюльника, – заметил Нил.
– Может, мне попросить дворцовую мышку укусить его величество за его царственное пузо? – предложил Туни.
– А если мышка не захочет?
– Ну тогда я попрошу дворцовую кошку съесть мышку.
Что за бред!
– Где мои родители? – перебила я.
Но Нил замахал на меня рукой, чтобы я замолчала.
– А если кошка откажется есть мышку? – сказал он.
– Тогда… – раздухарился Туни, – я попрошу палку побить кошку.
– А если палка откажется бить кошку?
– Ну, я попрошу огонь сжечь палку.
Нил, похоже, тащился от этой игры. Он поднял с земли одну из недозревших гуав, которыми швыряла в нас птица, и принялся подкидывать её в воздух. Но, возможно, Нил лишь притворялся, потому что я видела, как у него нервно подёргивается щека.
– А если огонь откажется сжечь палку? – спросил Нил у птицы.
– А попрошу море залить огонь!
Тут я тоже подключилась:
– Ладно, а если море не согласится залить огонь?
Нил едва заметно улыбнулся, и я была поражена тем, как приятно, оказывается, быть на одной стороне с ним.
– Я попрошу слона выпить море!
– А если слон откажется выпить море? – в один голос спросили мы с Нилом.
– Я обращусь к самому мелкому животному, которое только смогу найти.
– Муравью? – предположила я.
– Мошке? – добавил Нил.
Вдруг кто-то больно укусил меня в руку, и я машинально прихлопнула его, неожиданно вспомнив, что́ говорил Нил на базаре.
– Нет, это комар, правильно?
Туни ткнул клювом гуаву:
– О да, я попрошу комара укусить слона.
– А если комар откажется… – начал Нил.
Но теперь я шикнула на него, чтобы он молчал.
Кажется, я поняла. В сказках о животных, которые рассказывал мне папа, речь обычно шла о судьбе и предназначении – дхарме. Вывод всегда был один: если встретишь в джунглях доброго тигра или крокодила, не доверяй им. Потому что хищники – как бы они ни клялись, что не тронут тебя, – всё равно тебя съедят. Такова их природа. Им предназначено есть людей. А комару предназначено кусаться. Вот уж никогда не думала, что от папиных сказок может быть хоть какая-то польза – в смысле, не так уж часто натыкаешься на тигров и крокодилов на улицах Нью-Джерси. Но сейчас я так обрадовалась, вспомнив о них!
– Комар не откажется, –
