Степан бы меня поддержал, если бы диван не продавливал.
— Степан? Что за Степан? — в недоумении спросил Григорий.
— Как кто? Племянник мой, — кивнул он на развалившееся невдалеке тело.
Гриша пристально посмотрел в указанном направлении и поморщился.
— Это не Степан, — наконец изрек он, потирая глаза.
— Не Степан? А кто? — призадумался хозяин квартиры.
— Не знаю. Ты его привел. Сказал друг твой… детства.
— Да? А где Степан?
— Не знаю. А кто это?
— Племянник мой!
— У тебя есть племянник? Давай выпьем за него!
— Стопэ! Нужно разобраться…
На лестничной клетке послышались шаги, возня в замочной скважине и в соседнюю квартиру кто-то вошел. Сомнений быть не должно. Дождался.
Оставив разбирающихся в своих родственниках людей, я непринужденно встал, подобрал свою сумку и не прощаясь, по-французски, покинул гостеприимную компанию.
Плотно закрыв за собой дверь, я тут же нажал на звонок противоположной двери и в нерешительности закусил нижнюю губу. Общение с противоположным полом всегда вызывало во мне трепет и сейчас я ничего не мог с собой поделать. Мучительные мгновения, казалось, растянулись в вечность. Наконец, раздался щелчок отпирающего замка и на пороге показалась Карина.
— Карина Константиновна? А я к вам.
Тонкие брови поползли вверх, но она и не собиралась пропускать меня внутрь.
— Данила?
Девушка практически ни капли не изменилась за те десять лет, что мы не виделись. Разве только стала еще более женственной. На щеках вспыхнул румянец, но вскоре бесследно исчез. Похоже, она взяла себя в руки.
Ростом она не подтянулась и все так же доходила мне до плеча, но вот взгляд изменился. Он стал более суровым и… умным? Нет, глупой она и раньше не была, но сейчас в ней появилось то, что старшие поколения зовут «мудростью». Если раньше я мог с ней пофлиртовать, то теперь вряд ли это получится.
— Что тебе здесь нужно?
Новая должность в «Магнитке» открывала ей новый статус и признаюсь, что выглядела она потрясающе: красивый макияж, маникюр, алые губки… элегантный синий костюм-пиджак и брюки, совместно с высокой прической идеально дополняли общую картину.
— Что тебе здесь нужно? — вновь повторила она, удивительно узко сощурив глазки и презрительно осматривая меня.
Я запнулся в словах и недоуменно-растерянно уставился на нее, словно нашкодивший ученик перед классным руководителем. Такой поворот в ее поведении был непонятен. Обычно мы всегда хорошо ладили и непринужденно беседовали. Что повлияло на нее на этот раз оставалось непонятным, но мое настроение испортилось и резко поползло вниз.
— Что нужно? Так ведь освободился вчера. Вот заходил в магазин, а там… в общем все поменялось и мне сказали, что ты последний день в отпуске. Хотел увидеть…
— Хотел увидеть? Поздно. У меня есть парень и ему очень не понравится, если застанет тебя здесь.
— Я на минуту, но если ты против — могу удалиться.
— Нет, постой, — остановила она меня за руку, — у меня есть кое-то для тебя.
Войдя, я прикрыл за собой металлическую дверь и стал ждать. Обстановка здесь не изменилась. Все оставалось так же, как и много лет назад, когда я купил огромную пиццу и мы после работы придались ее поеданию.
Девушка вернулась намного быстрее, чем я предполагал. Она даже не переоделась в домашнюю одежду.
— Вот, это твое, — протянула Карина мне банковскую карту на свое имя.
— Ты уверена? Вряд ли меня зовут Малышкина Карина. Что все это значит?
— Видишь ли, когда ты попал в дальние места, в «Магнитке» внезапно началась реорганизация всего штатного коллектива, начиная от простого продавца и заканчивая директором филиала. То были мрачные времена для многих сотрудников, которых уволили без всякой причины. Появившийся в последствии вирус лишь усугубил ситуацию. Теперь в каждом магазине остался только директор и один человек по обслуживанию приезжающих с товарами фур. В самой конторе дела обстояли так же. Отдел кадров, бухгалтерия… обновилась, а про тебя… про тебя все забыли.
Твоя зарплата все так же продолжала приходить на твою заработную карту, которую ты по-пьяни обронил в свою рабочую обувь. Раз в год я переводила с нее на специально заведенную для такой ситуации, свою карту, предполагая, что когда-нибудь этот рог изобилия окончится и начальство решит вернуть назад все отправленные в пустоту деньги. Я только что вернулась со своим парнем из торгового центра «МаксИ», где ее проверяла. Уже второй месяц ничего не приходило. Видимо, кто-то что-то сообразил, но и тех поступлений, которые шли до этого тебе хватит на долгое время. Я перевела сюда все, что было.
Присвистнув, я приблизительно подсчитал полученную девушкой сумму. Выходило… в месяц около двадцати тысяч. В год — двести. За десять лет… два миллиона!
— Ни хрена се, — вырвалось у меня.
Девушка, наконец, соизволила улыбнуться, став еще очаровательнее.
— Вот я тоже так подумала, так что бери жену, детей и уезжайте из города в какую-нибудь глушь. Сейчас здесь не выжить. Люди нищенствуют. От голода уже умерла не одна тысяча.
— Вчера я был уже дома… мою квартиру отобрали приставы — там уже живет другой человек. Детей забрали ювеналы. Жена покончила самоубийством… в общем, мне некуда податься. Вот пришел к тебе.
— Ужас какой.
Девушка прикрыла рот рукой и ее брови поползли вверх.
— Вот такая неприятная история.
— Соболезную, — тихо произнесла девушка.
— Спасибо. Сам в шоке хожу. А за карту спасибо. На жизнь хватит.
Забрав из ее рук зарплату за десять лет, я спрятал в нагрудный карман и тут чисто случайно заметил на ее шее, прикрытой горловиной белой водолазки, обширное пятно синюшного цвета.
— А это еще что?
Не дав ей опомниться, я отвернул горловину вниз. Всю шею опоясывали синяки и ссадины различных размеров и форм.
— Не твое дело! — одернула она все обратно и отошла в сторону. — Тебе пора. Он может вернуться с минуты на минуту.
Я не был любителем напрасно пускать в ход кулаки и уж тем более обращать их против представительниц слабого пола. Нет, на службе бывало всякое. Но то были женщины-агенты: ЦРУ, интерпол, ФБР (если приходилось действовать за границей). Да и своих хватало, не говоря уже о преступных сообществах. Поэтому женщина — женщине рознь. Однако этот случай не входил ни в одну категорию.
Карина была обыкновенной девчонкой: умной, красивой, нежной и вот так относиться к ней было верхом садизма и извращенства.
— Так мне теперь то и нужно, чтобы дождаться его и сказать пару ласковых…
Пощечина прилетела ко мне неожиданно и ее звук отразился звоном в голове.
— Не нужно. Мне от тебя ничего не нужно. Он убьет и тебя, а потом
