на меня на весь спорткомплекс таким тоном, как будто я после семнадцати лет брака его с пятью общими детьми ради другого мужика бросила.
Ну чушь же…
Вхожу в квартиру и сразу замечаю папу, стоящего у окна на кухне. Ну конечно, он все видел. Естественно.
– Привет, пап, – здороваюсь с ним и захожу на кухню, чтобы поставить чайник. Мама все еще на работе, кажется, раз он тут один сидит. – Как день?
– Скучнее, чем у тебя, – хмыкает он, но совсем по-доброму. Я всегда была папиной дочкой, с мамой такого доверия и откровения у нас почему-то не было, а с переездом в этот город оно и вовсе пропало. – Это же не твой Максим был?
– Не мой, – выдыхаю. – Он в принципе не мой, пап. Но это был не Макс, да.
– А кто? – Он не злится, но немного напряжен. В целом я понимаю почему. Он искренне верит в то, что я встречаюсь с Максом, но просто не признаюсь в этом ему. А тут кто-то другой ко мне лезет с поцелуями. Так себе ситуация. – Новый поклонник?
– Старый. Это Сережа, он из «Феникса», в их команде я работала до переезда. У них тут серия выездных игр.
Мой папа не фанат хоккея, поэтому приходится ему рассказывать такие вещи. Он у меня больше футбол любит, а я искренне не понимаю сути этой игры. Хотя я и хоккей-то не понимала, пока работать с ними не стала.
– А, по нему ты тогда ревела и говорила, что переезжать не хочешь? – Папа наконец-то отворачивается от окна и смотрит на меня выжидающе. Киваю, смысла скрывать что-то не вижу. Лучше пусть знает, что я гуляю с тем, в кого была когда-то влюблена. – А как же Макс?
– Мы дружим, пап, я миллион раз говорила.
– Он не дружит, – хмыкает папа и принимается делать нам чай. Он знаком с Максом, конечно, мы же лучшие друзья, он миллион раз оставался у нас дома, и просто на прогулке мы тоже много раз встречали моих родителей. Папа от него не то что в восторге, конечно… Но привык. Макс никогда меня не обижал, наоборот, поэтому он и не имел к нему никаких претензий.
– Это его проблемы. Я дружу. Да и с Сережей мы просто гуляли, пап. У них завтра вечером отъезд обратно.
– Смотри, за ним не упорхни. – Папа смеется, ставя передо мной горячий пахучий чай, а мое настроение отчего-то вмиг падает.
Если два года назад он относительно спокойно относился к тому, что я хочу остаться, то сейчас… Даже если бы у нас что-то и получилось с Сережей, папа в жизни бы не отпустил меня к нему. И Сережа не переехал бы, потому что там его команда, в которой он уже звезда, и в «Титан» он сам не пойдет, да и ждать его тут никто не будет.
Короче, хорошо, что я не позволила ему себя поцеловать. И хорошо, что они уезжают завтра. Я, конечно, наверняка поплачу немного, но если в прошлый раз прошло, то и в этот пройдет. Иначе никак.
Выбора нет.
Мы перестаем с папой обсуждать эту тему, он видит, что я не готова продолжать, поэтому банально болтаем о работе. Говорю ему о том, что еду на сборы и для этого срочно закрываю все в универе, а папа говорит, что Макс наверняка своего добьется на этих сборах и вернемся мы с ним уже крепкой парой. Ведь там море, романтика, звездные ночи, и если он не дурак, то своего не упустит.
Я ухожу в свою комнату, немного с ним повздорив и хлопнув дверью.
Ну потому что какого черта вообще?
Я не успеваю выдохнуть и хоть немного подумать над словами папы, когда телефон пиликает от входящего сообщения. Я с радостью беру его в руки и ловлю себя на мысли, что жду сообщения от Сережи, но потом замечаю имя Макса.
И сразу вспоминаю, что номера моего у Сережи вообще-то и нет.
Максим: Прости за эту сцену. Я сорвался.
Алена: Ты обидел меня, Макс. Мне было неприятно.
Максим: Знаю, за это и прощу прощения. Но я приревновал.
Алена: Мы друзья.
Максим: В нашей паре дружишь только ты. И ты это знаешь.
Алена: Мы обсуждали это сотню раз. Если ты не готов дружить, то зачем вообще это все? Я не могу принудить себя к тебе что-то чувствовать.
Максим: Ален, я люблю тебя. Сильно.
У меня челюсть отваливается. Я уже начала злиться от всех его сообщений и чувствовать, как он снова меня раздражает, а тут…
«Я люблю тебя». Вот так просто, прямым текстом, как сильным ударом в солнечное сплетение.
Он никогда еще не говорил «люблю».
Я ловлю себя на мысли, что мне неприятно от этих слов. Наверное, я должна чувствовать вину или что-то вроде, но я просто знаю, сколько тысяч раз мы разговаривали об этом. Сколько раз я говорила и даже просила прощения за то, что не ощущаю к нему ничего, кроме дружеских чувств.
Именно поэтому его эмоции сегодня не должны оправдываться простым «приревновал» или даже «люблю». Или еще чем-то другим. Я ничего плохого не сделала, чем могла бы заслужить такое к себе отношение.
Два года назад я, возможно, покивала бы, расплакалась и извинилась. Но все эти два года папа, да и сам Макс кстати, учили меня быть сильной и любить в первую очередь себя.
Это все еще трудно. Но в такие моменты я не буду больше никому уступать.
Именно поэтому я даже ничего не отвечаю Максу. Не нахожусь, что ответить. Заводить шарманку дружбы уже нет смысла, он все равно меня не слышит. А что-то еще… не хочу, если честно.
Поэтому достаю книгу и начинаю читать, чтобы уйти в книжный мир от всего этого безобразия, но не проходит и пяти минут, как телефон снова пиликает, оповещая о сообщении.
Что ему снова нужно?
Неизвестный номер: Я услышал сейчас песню про Аленку – шоколадную девчонку и понял, что это знак и нужно срочно тебе написать.
Хватает семи секунд, чтобы догадаться, кто это пишет. Конечно.
Алена: Номер мой тоже в песне пропели?
Сережа: Конечно. Тут же просили передать тебе спасибо за крутую прогулку.
Ловлю себя на том, что как идиотка улыбаюсь в экран телефона. А еще понимаю, что хочу немного поговорить. Пусть даже сообщениями.
Алена: Прости за ту сцену с Максом. Мне неловко.
Сережа: Все
