Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
бардак. Это стало нашей новой нормальностью. Все началось с того, что папа потерял работу и стал с утра до вечера сидеть дома. Кто же знал, что он окажется таким неряхой? Мама наотрез отказалась убираться за ним (браво, мам!), но, как выяснилось, была не склонна обращать много внимания на окружающую грязь. И к тому времени, как она тоже потеряла работу, дом стал походить на свалку. И с тех пор ситуация ничуть не улучшилась.
Я перешагнул через груду разбросанной обуви у дверей и сбросил свой багаж на пачку старых газет. Те опрокинулись и разлетелись по всему полу.
— Эй, привет! — окликнул я. Больше всего мне хотелось вскарабкаться наверх и рухнуть на кровать, не вступая в долгие беседы, но было ясно, что разговоров не избежать.
— Маркус! — отозвалась из гостиной мама. — Мы за тебя так волновались! — Она выскочила в коридор и, увидев мое лицо, ахнула. — О боже ты мой!
Когда мама нервничала, ее британский акцент начинал звучать еще более отчетливо.
— Мам, ничего страшного, — успокоил я. — На фестивале произошла авария, и я…
— Мы уже слышали, — перебила она.
Ясен пень. Мне и в голову не приходило, что происшествие на Burning Man попадет в заголовки новостей по всему миру. Сан-Франциско был родным городом фестиваля, так что, конечно, родители обо всем узнали в первых рядах. А потом ни разу не получили вестей от меня. Паршивый я все-таки сын.
— Прости, — потупился я. — Честное слово, мне не так плохо, как кажется. Перед отъездом мне дали обезболивающих, и в дороге я заснул, иначе непременно позвонил бы…
В коридор вышел и папа.
— О господи. Маркус, что с тобой стряслось?
Я закрыл глаза, глубоко вздохнул.
— Давайте так. Я вам расскажу в двух словах, потом помоюсь и посплю, а утром поговорим подробнее. Договорились?
Они переглянулись, приподняв брови, как будто хотели сказать: «По мне, так это разумно», потом дружно кивнули и стиснули меня в крепких объятиях. Вот за что я и люблю своих родителей. Мне сразу стало хорошо, хотя от усталости я с трудом сохранял вертикальное положение.
Я расшнуровал ботинки — стоило наклониться, и в голове снова вспыхнула боль, — скинул их, взметнув облачка белой пустынной пыли. Папа смахнул с дивана стопку книг, мама приготовила чай себе и мне и кофе для папы (стыдно сказать, он, несмотря на все мои просветительские беседы, до сих пор пьет растворимый). Я коротко пересказал им всю историю, умолчав только о Маше, Зебе и Кэрри Джонстон. Отсюда, из Сан-Франциско, все это казалось каким-то… далеким, что ли. Как будто это случилось не со мной или я прочитал об этом в книге. Может быть, повлияли обезболивающие лекарства, а может, я поддался вполне понятному скептицизму Энджи, но только я внезапно поймал себя на том, что сомневаюсь в собственных воспоминаниях.
— Кстати, — сказал я, закончив рассказ. — Мне предложили работу! Одному политику, идущему на выборы в сенат, нужен вебмастер или что-то в этом роде. Утром напишу им.
— Милый мой, это прекрасно! — обрадовалась мама. Похоже, она говорила искренне. Отец тоже сказал что-то хорошее, но я видел, что он больше переживает из-за работы, которой лишился сам. После суда надо мной и вынесенного приговора — меня, подумать только, признали виновным в краже Машиного телефона! — он внезапно обнаружил, что почему-то не может продлить свой допуск к секретным документам. А значит, мгновенно лишился большей части своих консультационных приработков. Мы забеспокоились, но поначалу не слишком перепугались, потому что у него еще оставалась внештатная преподавательская работа в Калифорнийском университете в Беркли. Но потом Калифорния полетела под откос. Дела пошли очень, очень плохо, реально плохо, а не так, как случалось, когда я еще был маленьким, и в Беркли урезали все бюджеты под ноль. Первыми на выход попросили внештатников. И, разумеется, когда отец потерял работу, я лишился своей льготы на обучение и начал набирать студенческие кредиты. Круг замкнулся: из-за моей возни с икснетом отец лишился работы, а я, в свою очередь, вылетел из колледжа и остался без образования. Некоторые называют это «законом непреднамеренных последствий», но, на мой взгляд, правильнее говорить коротко: провал.
— Ладно, пора в душ, — сказал я и пригубил чай. Сладкий, крепкий, с молоком, как любит мама. Для меня это был вкус детства, аромат, который скрашивал тягучие дни болезней, когда я лежал в кровати с гриппом или болью в животе, а мама за мной ухаживала. Я решил взять его наверх и допить после душа. Но до ванной я так и не добрался. Даже раздеться не сумел. Просто хлопнулся на кровать среди разбросанной одежды, которую я неделю назад вытряхнул из сумки, освобождая место для Х-1, и тотчас же захрапел.
* * *
Когда я проснулся, уже стемнело и чай давно остыл. Я наконец-то помылся, с трудом соскреб с кожи пустынную пыль, долго стоял под струями горячей воды, пока она не стала холодной как лед. Потом вернулся к себе, стал разбирать вещи. Одни откладывал в стирку, другие надо было промыть под шлангом во дворе, третьи — положить на верстак и протереть от пыли. В последнюю очередь я распаковал инструментальный пояс и застыл, зажав в кулаке пыльную флешку.
Обычно я очень аккуратно обращаюсь с данными. Поэтому не храню на флешках никакой серьезной информации. Они постоянно теряются. Первым делом надо воткнуть флешку с важными сведениями в компьютер. Я достал свой новейший франкенбук, собранный вручную ноутбук по прозвищу Зверь Колченогий, далекий потомок Винегрета, первого ноутбука, который я соорудил своими руками. У Зверя Колченогого был огромный жесткий диск аж на два терабайта, и с помощью TrueCrypt я разбил его на два раздела методом, который называется «правдоподобное отрицание». Если вы включите мой ноут и введете криптоключ, то попадете в ничем не примечательную версию «параноид-линукса» с браузером и почтой, подключенной к моим открытым адресам и аккаунтам в икснете, туда падают весь спам, дружеские запросы от незнакомых людей и ботов — словом, всякая чепуха.
Но если вы — или я — при запуске машины введете иной пароль, то попадете в другой раздел под управлением «параноид-линукса», тщательно спрятанный на моем исполинском диске. Сторонний человек ни за что не догадается о его существовании. Здесь хранятся только мои закрытые аккаунты и закладки, личный календарь, приватные соцсети и тому подобное. Покопавшись немного, я могу оказаться в защищенном, секретном разделе моего компьютера, запустить в отдельной вкладке виртуальную машину, а потом, закрыв ее, уничтожить все следы моей деятельности.
Рядом со Зверем
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
