дом, ко мне пришел Оллеан с тревожными новостями. Нашли еще один труп. Алиша сээн Наили была отравлена заживляющей мазью, что было крайне странно. У оборотней невероятный нюх и яд она должна была почуять сразу.
— Никому ничего не продавай! — Сурово потребовал полувампир.
— Да мне и нечего!
— Нечего? А кто из столицы ждет посылку с травами, а? Я серьезно, Адалина.
— Хорошо, не буду. Но кому потребовалось продолжать травить моих клиентов? Ведь все знают, что я невиновна!
— Тут что-то определенное сложно сказать, — протянул Оллеан. — Может быть, он не в курсе, что тебя оправдали. Хотя это очень странно. А что весьма правдоподобно — средство было отравлено еще до того, как тебя арестовали и допросили. Проклятье, — детектив задумчиво нахмурился, — жертв может быть еще больше. Гораздо больше!
— Хоть конфискуй все мои снадобья, — встревожено произнесла я. Перспектива увеличения жертв была малоприятной.
Оллеан от моих слов аж подпрыгнул. Его темные глаза загорелись азартом.
— Это отличная идея. — Воскликнул он. — Несколько абсурдна, но храм нас поддержит. Ладно, я побежал. А ты не смей никому ничего продавать! И по городу без сопровождения не гуляй! Гномы второго погрома не допустят, но одной тебе лучше из дома не выходить. Пока!
И детектив убежал, а я пораженная осталась у калитки собственного дома.
Вот зачем он меня запугивает? Хоть его слова и не лишены логики, но вряд ли кто решится на самосуд. Насудились уже!
— Опять же, трава в палисаднике растет, снова косить нужно, — пробурчала я себе под нос, входя в дом. — И заняться экспериментами давно хотела. Вот и время появилось!
Глава 11
Я все-таки поддалась на уговоры гномов и забрала из храма заявление о возмещении ущерба. Тем более что они мне его полностью возместили. Дом отремонтировали, мебель поставили и даже посуду дали. Конечно же, всего утраченного мне не вернуть, те же журналы по медицине, которые я выписывала из столичного университета, восстановлению не подлежали, другие книги и мои записи тоже. Но и это при желании и достаточных денежных средствах можно вернуть.
Вот последних как раз у меня и не было, и я планировала «нажиться» на погромщиках с человеческого квартала. Оллеан назвал эту затею сумасшествием и отказался представлять мои интересы в суде, но все материалы по этому делу передал. Теперь меня ждало судебное разбирательство, и я надеялась получить не только материальный ущерб, но и моральный.
Занималась восстановлением своих запасов снадобий. Не на продажу, а для себя. От болезней, ушибов и просто головной боли никто не застрахован! Поэтому, получив посылку из столичных аптек, где заказала самые необходимые травы, я аккуратно, со всем тщанием колдовала над котелком.
А сегодня полдня потратила на посадку жутко вредного и чрезмерно чувствительного ко всякого рода эманациям, магическим в первую очередь, цветка. Сельерра синегривая может улавливать отголоски любой магии и ими же питаться. Исключение составляет только некромантия, которая быстро и безжалостно убивает растение.
Сейчас я сидела на свежевскопанной грядочке и осторожно подсыпала землю под корешки, попутно отмахиваясь от наглых усиков, которые Сельерра постоянно тянула к моим рукам в надежде получить еще порцию живительной магии.
— Ну, красавица моя, не жадничай, а то плохо будет! — терпеливо уговаривала я растение, взращенное из мелкого сморщенного зернышка и превратившееся в довольно крупный, с полметра высоту, куст. — Смотри, уже листики пятнышками покрываться начали. Ну, прекрати, прекрати.
Встала, отряхнув юбку, отмахнувшись от настырных усиков, взялась на лейку, чтобы полить цветок, и заметила троицу храмовников, остановившихся у калитки.
«Может мне им крем от грибка продать? И как они в такой обуви по жаре ходят? — промелькнула у меня глупая мысль. — Интересно, у вампиров бывает грибок ногтей?»
Двоих из тройки я узнала. Судя по тяжелым кожаным ботинкам на толстой рельефной подошве, меня посетил сам глава Арадарского храма, Высокий лорд Лайам Мей эрэ Арр’Лакрима. Рядом с ним стоял храмовник в коричневом балахоне и в странных высоких ботинках из толстой грубой ткани на белой резиновой подошве, таким же носком и белыми же шнурками.
Я нервно сглотнула. Тот тип, который меня допрашивал!
Пока рассеянно разглядывала троицу, коричневый балахон решительно отпер засов на калитке и вошел на мою территорию. Я запаниковала. У меня тут цветок, из-за которого я не спала две ночи, которое было выращено исключительно на моей живительной магии, и медленно приближающийся темный маг, который недавно колдовал. Его тяжелую темную ауру даже я ощущала, что уж говорить о растении. Мой цветочек просто не сможет выдержать разницу потенциалов и сдохнет!
— Не подходите энергетически неблагополучный мужчина! — Выпалила и вытянула руку в предостерегающем жесте.
Коричневый балахон резко остановился. Я же закусила губу.
Нарушила все мыслимые и немыслимые традиции!
Правила этикета гласят, что никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя первым заговаривать с храмовником. Это правило касается даже Высоких лордов, которые сродни слугам, должны уступать храмовнику дорогу, смиренно опустив глаза в пол. Служитель Тьмы сам решит удостоить тебя разговором или пройти мимо.
Дальше меня ждало еще одно потрясение. Храмовник, который должен был оскорбиться, после нескольких мгновений раздумья, снял капюшон. Это явный знак хорошего расположения и желания начать разговор.
— Ой, — прикрыла я глаза, — урод.
От калитки послышались смешки и ехидное фырканье. Обладатель коричневого балахона обернулся и все стихло.
Я что это вслух сказала⁈
О, Тьма, забери мою душу!
— Госпожа ан Тьенэ, — обратился ко мне «красавчик». Голос его был глубоким, чарующим и совсем не соотносился с той внешностью, которой он обладал.
Огромная массивная голова с маленьким узким лбом, как у орка. Широкие густые сросшиеся на переносице черные брови, как у оборотней. По-эльфийски раскосые темные глаза. Впалые щеки с ярко выраженными скулами, как у вампира. Нос плоский с узкими длинными ноздрями, как у нагов. Нижняя челюсть чуть выпирает вперед, как у василисков. Рот большой, но губы такие узкие, что их практически не видно. И только волосы, длинные густые белоснежные, выбиваются из общей картины. Судя по нереальной сияющей белизне, они достались ему от драконов.
— Госпожа ан Тьенэ, — второй раз окликнули красную, закрывшую лицо руками от смущения и стыда меня. — Мне нужно с вами поговорить. Пройдемте в дом.
Судя по голосу, мужчина не был обижен или оскорблен. Скорее в тоне проскальзывали веселые нотки. Я приоткрыла один глаз. Узрела довольную и хитрую физиономию и удивленно кивнула.
Взяв под руку, меня повели к крыльцу. Сельерра синегривая, которая при приближении храмовника вытянула к нему на встречу свои любопытные усики, обижено скрутила их и спрятала под листики. Надо
