Гена выпрямился, помрачнел. - Сейчас найду ее.
- Я сам, - сдвинул его с дороги. Обогнул машину и взбежал по ступенькам на крыльцо.
В холле тусклая лампочка, за конторкой дед-вахтер уставился на меня сквозь толстые стекла очков.
- Девушка-брюнетка, - наклонился к окошку. - На какой этаж пошла?
- Много тут всяких ходят, а я старый уже, блондинки, брюнетки - не разбираюсь, - заявил он. - К сатанистам, наверное, пошла твоя. На пятый этаж. Татуировки они делают.
Татуировки.
Представил Эмму, с ног до головы разрисованную цветными картинками, как сын. Посмотрел на прибитую к стене деревянную табличку с названиями офисов.
Пятый этаж, значит.
Шагнул в лифт.
Глава 22
Глава 22
Эмма
- Вот эту я набил в семнадцать, чтобы скрыть шрам, - Максим развернул передо мной руку, показывая.
Под черной картинкой татуировки и, правда, виднеется белое пятно шрама.
- Потрогай, рисунок выпуклый, - он провел пальцем по картинке.
И я тоже коснулась его руки.
- Чувствуешь? - он улыбнулся.
Растерянно кивнула.
Смотрю на него недоверчиво и жду какого-то подвоха. Когда сын мужа запер дверь, забрал мой сотовый и нагло настаивал, чтобы я сняла трусики - хотелось его убить.
Но после того, как я заявила, что сама выберу тату - он переменился, рассыпал на столе передо мной эскизы и всерьез увлекся.
Мы разговариваем, будто лучшие друзья.
Так бывает, когда любишь что-то очень сильно и своей любовью хочешь поделиться.
И если он сейчас не притворяется...то у нас есть все шансы на нормальное общение.
- Ты никогда не хотела татуировку? - Максим поддернул рукав моей блузки и профессиональным прищуром оглядел запястье. - Вот здесь тебе пойдет. Какая-нибудь крохотная, девчачья. Сердечко там или звездочка.
Тоже посмотрела на свою руку.
Татуировку я сделать не решалась.
Пусть это и красиво.
Все таки, на всю жизнь, и если она мне потом разонравится...
Но надо ведь делать глупости иногда, молодость - она на то и дана.
- А еще что можно? Кроме сердечка, - поворошила эскизы.
- Сейчас придумаем, - Максим скупо улыбнулся. Плюхнулся в кресло на колесиках и развернулся к компьютеру. Пощелкал мышкой, выводя на экран картинки.
Снаружи кто-то дернул ручку, толкнул дверь.
И раздался нетерпеливый стук.
Переглянулись с Максимом - он удивленно моргнул пару раз. Негромко хмыкнул:
- Спасатели, за вами, Эмма Эдуардовна?
Он поднялся и шагнул к двери, я выпрямилась.
Может, водитель Шварца заволновался, где я пропадаю и решил проверить. Так себе из него охрана, в случае чего меня бы тут десять раз успели прирезать, к слову.
Щелкнул замок, Максим распахнул дверь.
И я машинально попятилась, когда, сдвинув сына с прохода, в салон шагнул муж. Мрачным взглядом он оглядел помещение, отметил, что кроме нас здесь никого нет. Повернулся в сторону колонок - откуда негромко играет музыка.
- Что вы двое тут делаете? - спросил ровным, холодным тоном.
- А ты как думаешь, пап, - Максим лениво облокотился плечом на косяк. - Давай, догадайся с трех раз.
- Я с не с тобой разговариваю, - он смотрит на меня. И, наверняка, вспоминает, как весной застукал нас в пустой аудитории и на столе стояло шампанское.
Как угрожал мне, требовал, чтобы я оставила в покое его сына и заставлял меня убраться из города.
Как Максим в больницу попал и разговаривать ни с кем не хотел, только со мной - об этом муж думает сейчас, читаю по его взгляду.
- Вышла отсюда, - приказал он сухо, не дождавшись от меня ответа.
- Выйди сам, - не двинулась с места. Покосилась на Максима - нельзя скандалить при нем, но у меня выбора не остается, сначала муж игнорирует мои звонки, а потом является и командует, как собачкой, еще и при свидетелях. - Я буду делать татуировку.
- Чего ты будешь делать? - у Макара такое лицо, словно я сказала, что пойду с крыши бросаться. Широкими шагами он пересек кабинет и выдернул из моих рук эскизы. - Эмма, не зли меня. Или сама выйдешь. Или я тебя силой отсюда вытащу.
В его голосе тонны спокойствия, но вижу, он едва сдерживается, он черте что думает про меня и своего сына, и у меня от обиды вот-вот задрожат губы.
- Пошел ты, - всё, что смогла выдавить, с силой толкнула его с дороги и прижав к груди сумку выскользнула в коридор.
Хлопнула дверью.
Он за мной не вышел, остался с Максимом, до меня долетели их приглушенные голоса.
Застучала каблуками к лифту. И когда дверь хлопнула еще раз - оглядываться не стала, нажала кнопку и уставилась на табло.
Разошлись стальные двери кабины и подошел Макар.
Вдвоем зашли в лифт, в молчании, как незнакомые люди, приехали на первый этаж.
- Мне не нужна жена, каждый шаг которой я должен контролировать, - сказал Макар, едва мы оказались в холле. - Когда я каждый день думаю - не трахается ли она с моим врагом. Или, может, с моим сыном.
От его последнего заявления уши свернулись в трубочку. Чтобы не сорваться, ускорила шаг.
- Ты спала с моим сыном, Эмма? - спросил Макар у меня за спиной.
Это всё.
Развернулась и со всей дури отвесила ему пощечину. Замахнулась еще раз, но он перехватил мою руку и больно сжал запястье, он толкнул, и я врезалась поясницей в железную вертушку.
- Еще раз ударишь меня, - процедил муж, черным взглядом впился в мое лицо. - И потом неделю сидеть не сможешь. Ремнем выпорю, Эмма.
Поверила сразу, таким голосом не шутят, но он своими подозрениями меня только что будто грязью облил, никогда бы я не позволила себе лишнего со студентом, тем более его сыном, да и с Артуром тоже, не было у меня ничего, пока сам Макар не позвал его к нам в дом.
Меня не за что наказывать.
- Не трогай меня, - дернулась. - Руку отпусти.
Макар ослабил хватку, и я вырвалась.
Чтобы врезать ему еще раз.
Звук пощечины гулко разлетелся по пустым коридорам, в окошко с любопытством высунулся дед-вахтер.
На лицо мужа наползло такое пугающее выражение...
Что я побежала.
Ломанулась через вертушку и вперед, выскочила на улицу и, ломая каблуки, пулей пролетела мимо водителя, его зеленая рубашка пронеслась перед глазами смазанным неясным пятном.
А потом меня схватили сзади за пиджак. Муж встряхнул меня,
