из руки Коула и нахмурилась. Ее слова прозвучали резким шепотом.
— Я не был уверен, — признался Коул. — Но я всегда подозревал.
— Даллас никогда не просил у меня ни гроша. На самом деле мне потребовались месяцы, чтобы убедить его принять мои инвестиции в его бизнес. И, как видишь, игра стоила свеч. Он заплатил каждый цент с процентами много лет назад. Но, пожалуйста, не…
— Я больше никому не скажу об этом, — заверил ее Коул. — Но ты моя младшая сестра. Я не позволю никому воспользоваться твоей щедростью.
— Коул, я знаю, что ты любишь меня и что ты просто пытаешься заботиться обо мне, но слушай меня внимательно. Если ты думаешь, что мой брак — результат какой-то договоренности, в которой Даллас пользуется нашей дружбой, ты, честно говоря, ошибаешься насчет его. А теперь, пожалуйста, поверь в меня. В конце концов, я всегда в тебя верила.
Прежде чем ее брат успел ответить, телефон Зоры завибрировал в кармане. Она вытащила его, посмотрела на номер звонящего и улыбнулась.
Даллас.
— Это звонит мой муж, чтобы сообщить мне, что он благополучно приземлился. Полагаю, мы закончили?
Коул вздохнул и кивнул:
— Увидимся позже, Зо.
Зора смотрела, как ее брат возвращается в конференц-зал. Затем ответила на звонок.
Она никогда не была так счастлива при звуке голоса Далласа.
Глава 15
Мероприятие, которое Даллас должен был посетить утром в воскресенье, — последнее из его семидневной поездки в Чикаго — было отменено. Поэтому он забронировал более ранний рейс домой.
Обычно Даллас использовал бы свое непредвиденное свободное время, чтобы побродить по городу, набросать идеи дизайна мебели или почитать хорошую книгу. Но с того момента, как он узнал об отмене мероприятия, у него была только одна мысль: вернуться к Зоре.
Так что он заплатил неприлично высокие сборы за смену рейса и, прилетев домой, поехал к себе в квартиру, чтобы оставить там багаж. Он хотел сделать сюрприз жене. Даллас взял свежую смену белья, одежду и несколько других предметов первой необходимости. Этого было достаточно, чтобы он смог пережить следующие несколько дней в доме Зоры. Затем он сунул письмо из кабинета врача во внутренний карман своей черной кожаной куртки.
Даллас положил одежду в седельные сумки своего мотоцикла, который он купил год назад, и надел черный защитный шлем. Затем он перекинул правую ногу через байк, уселся на сиденье и поставил ноги в ботинках на землю, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания. После нескольких минут разогрева он ослабил сцепление, выкатив мотоцикл с подъездной дорожки, и выехал на дорогу.
Был ранний полдень прекрасного осеннего дня. Солнце светило сквозь деревья, освещая ярко-красные, ярко-золотые и светящиеся оранжевые листья, все еще цепляющиеся за ветки. Он любил ездить на мотоцикле в это время года. Ветер кружился вокруг него, когда он упивался свободой дороги. Но сегодня у него была одна цель: наконец заняться любовью со своей прекрасной женой.
Он нервничал из-за того, что наконец-то будет вместе с Зорой. Всю неделю его отвлекали образы ее, обнаженной, под ним в общей постели. Его тревожило осознание того, что это навсегда изменит отношения между ними. Они согласились снова стать друзьями через год. Но каковы были шансы, что однажды выпущенный джинн тихонько и послушно вернется в свою бутылку?
Кроме того, он не мог не беспокоиться, думая об их плане стать родителями.
Грандиозность того, что они решили осуществить, стала очевидна в тот момент, когда он посмотрел на Реми и погладил ее нежную кожу. Она выглядела такой маленькой и беззащитной. И, глядя на спящее лицо девочки, он не мог не задаться вопросом, как будет выглядеть их ребенок.
Будет ли у ребенка яркая улыбка матери и такие же пытливые глаза? Его сильный подбородок? Будет ли кожа напоминать великолепную терракотовую коричневую кожу матери? Будет ли у него пылкая личность и заразительный смех матери или его непринужденная манера поведения и полное отсутствие чувства юмора?
Даллас дал байку больше газу, когда он мчался к дому Дюка и Айрис, где Зора должна была находиться вместе с остальными членами семьи. Он хотел похитить ее, посадить на заднюю часть своего мотоцикла и вернуться к ней домой, где он проведет с ней остаток дня, восхищаясь телом, о котором он мечтал в мельчайших подробностях.
Наконец он выехал на дорогу, которая вела мимо амбара к дому родителей Зоры в конце улицы.
Даллас припарковал байк на подъездной дорожке у дома своих новых родственников, снял шлем и направился к открытой боковой двери.
Как всегда, из кухни Айрис Эбботт шел волшебный запах. Его ноздри дразнили ароматы свежеиспеченного хлеба, мяса, овощей и соблазнительных десертов. Но он не позволял себе отвлекаться на Айрис.
Восхитительная еда. Не сейчас.
Тихо поднявшись на несколько ступенек, он вошел на кухню, где собрались Зора, ее мать, Куинн, Кейли и Саванна. Кейли и Куинн были заняты приготовлением салата. Айрис помешивала что-то в кастрюле на плите. Саванна сидела на барном стуле, накрывшись одеялом, и кормила Реми. Зора стояла перед ней с кухонным полотенцем в руке, обе женщины болтали.
Зора выглядела одновременно сексуально и очаровательно, ее вьющиеся волосы были собраны в небрежный пучок. На ней были бордовая замшевая юбка, доходившая до середины бедра, черная водолазка и черные сапоги.
Сидеть за столом рядом с Зорой в этом наряде, когда на самом деле он хотел отвезти ее домой, было бы настоящей пыткой.
Даллас прокрался внутрь, шагая как можно легче в тяжелых черных кожаных ботинках. Он помахал Айрис, но поднес палец ко рту, умоляя ее подыграть, когда он подкрался к своей ничего не подозревающей жене. Айрис усмехнулась, как и Куинн и Кейли, когда они мельком увидели его. Саванна кивнула ему, чтобы ненароком не выдать его Зоре.
Одним плавным движением Даллас обнял Зору за талию и нежно поцеловал ее в шею.
Пораженная, она прыгнула, но не закричала. Она повернулась в его руках, глядя на него своими карими глазами. Выражение ее лица при виде его быстро сменилось с удивления на искреннее счастье. И эта смена чувств заставила его сердце биться чаще.
— Даллас, что ты здесь делаешь? Твой рейс прилетит не раньше, чем сегодня вечером.
— Я знаю. — Он крепче сжал ее талию, притянул ближе, его глаза не отрывались от ее. — Мне не терпелось увидеть тебя, дорогая.
Даллас смотрел на жену, не зная, как она отреагирует на такое публичное проявление чувств. Но она рассказала ему о том, как Коул сомневался в
