столу овощи. Диковинка в обществе, где готовку целиком брали на себя профессионалы из различных магазинов и кафе, а уборку — умная техника, которой всякий пыльный закуток был по плечу.
— Я еще не поняла. Но решила попробовать: вдруг такие блюда в самом деле отличаются от готовых… Кучу денег отдала за принадлежности и продукты, но так пока ничего еще и не сделала толком. Могли бы три салата купить… Эх…
— Ну ладно, не попробуешь — не узнаешь. Пончик будешь?..
— Буду, спасибо.
— С сливовым джемом.
— А… — Лялька с трудом скрыла разочарование. — По кофе?.. — она повернулась к аппарату и начала набирать два латте. — Ты учиться сегодня будешь?..
— Думал отложить на завтра.
— Почему?..
— Ты у меня. Лишние два часа нам не повредят. Можем поговорить, — уточнил он, увидев игривую усмешку.
— О чем? — она поставила на стол две высокие чашки и подняла свои задорные карие глаза на друга.
— Ты сегодня отпрашивалась с работы?..
— Да… Кое-что надо было сделать.
— И когда ты мне расскажешь про свою беременность?
— Откуда… ты знаешь?.. — она и вправду надеялась, что он еще долго ничего не заметит.
— Брось, Лейла. За дурака-то меня не надо держать. Полагаешь, что я до сих пор не в курсе, как должен функционировать женский организм?
Лялька смутилась. Об этом-то она и не подумала. Надо было хоть притвориться, что несколько дней в месяц она не в настроении с ним общаться.
— Как давно ты знаешь?
— Пару недель как сильно догадываюсь. Хотя и раньше возникали такие мысли. Он хоть мой?..
— Ты обалдел совсем?!.. — Лялька вспыхнула. — А чей, по-твоему?!
— Вы мило общаетесь с этим парнишкой… Ну, извини. Я не понимаю, что и думать. Мы встречаемся два месяца, в первый же день ты выдаешь мне самые личные факты своей биографии, а потом скрываешь такое.
— Мне просто хотелось наслаждаться жизнью и все…
Лялька расстроилась, бросила и чашку, и недоделанный салат и ушла с кухни. Бьорн обнаружил ее грустно расположившейся на краю кровати.
— Ляль, — он сел рядом с ней. — Никто же не мешает нам наслаждаться. Но о таких вещах все-таки нужно рассказывать, ты не считаешь?.. Когда ты сама поняла?
— Боже, ты же прознаешь как-нибудь и про это. В первый же день я сделала тест.
— О… И сказала бы тогда.
— Ради Бога!.. Думаешь, я хотела, чтобы ты начал со мной встречаться из-за моего живота?! Я же насквозь вижу: ты порядочный — ты стал бы!.. Знаешь, как это унизительно?!..
— Ладно уж… Если хочешь: обещаю, что я не буду с тобой из-за него. И брошу тебя, если ты сильно растолстеешь и перестанешь мне нравиться.
— Глупый, что ли?! — Лялька ударила его по плечу, Бьорн смеялся.
— Женщины всегда хотят слышать взаимоисключающие вещи.
— Их не так говорят!..
— Научи.
— Их говорят… Сам научишься, обойдешься!.. — вспылила она, передумав.
— Что ни скажешь, вы обижается. Хорошо, тогда так: обещаю, что с пузом ты мне будешь все так же нравиться, как и без него.
— Почему мы вообще должны это сейчас обсуждать? До девятого месяца еще дожить надо! И кроме того, — Лялька отодвинулась и пронзительно взглянула в его глаза, — ты не думал, что я могу переживать за исход моей беременности?.. Что мой организм отличается от всех остальных после того, что со мной случилось? Ты бы видел, какие глаза сделал сегодня врач, когда я сказала, что перенесла отравление, а теперь беременна! У меня все в порядке, но он смотрел на меня, как на чудо света!.. Непередаваемо как бесит!..
Лялька схватилась за виски.
— Я понятия не имею ни о чем подобном. Но мне очень жаль.
Он был такой милый в своем неведении, что Лялька пожалела о том, что налетела на него. Она сбавила тон, но теперь ее голос задрожал.
— Мне и самой временами страшно. Ужасно страшно, потому что никто точно не знает, как оно аукнется. И я не хочу, — она запнулась. — Я не хочу, чтобы ты слишком надеялся, если надеялся, конечно… А потом… Ничего бы не вышло… И тогда… Я не знаю, что…
— Ляля, я не твой бывший. Я не собираюсь поступать с тобой, как он.
Она вдруг поняла, что он увидел ее страхи гораздо лучше, чем она сама.
— Я идиотка. Я перетягиваю свои психологические проблемы из-за неудачного брака на тебя…
— Ладно тебе… — Бьорн обнял закрывшуюся руками девушку. — Все пройдет, все будет в порядке. Я все понимаю. Но я уверен, что мы справимся. Ты справишься со всем.
— Меня как лихорадка какая-то взяла тогда с утра — достать этот несчастный тест. Я вообще-то их ненавижу. Но тут… А когда узнала, мне надо было поделиться с кем-то и потому я побежала к Артёму. Тебе-то я не могла всего рассказать. А он…
Лялька вздохнула. Она старалась не подчеркивать свои взаимоотношения с тем, кто вернул ее к жизни, но их глубина сразу бросалась в глаза. Да и Бьорна сложно было объехать на кривой козе.
— Ты просто не знаешь, что он сделал для меня. Когда меня отравили, от меня фактически отказались врачи. Они откачали меня, а дальше сказали, что ничего не сделаешь: либо организм компенсирует сам, либо нет. Артём — химик по образованию, он когда-то делал исследование на тему криминальных отравлений…
Ляля рассказала удивительную историю, содержащую в себе их дружбу и его преступление.
— Почему ты раньше не говорила?.. Я всегда думал, что он просто менеджер, с которым ты очень любишь поговорить.
— Во-первых, это слишком уж необычно, нереально. А, во-вторых, мы нарушили закон.
— И ты в самом деле думаешь, что я на вас заявлю?..
— Я не знаю, что ты можешь сам об этом думать.
Бьорн повел плечами и уставился в стену.
— Думаю, что твой Артём — очень смелый парень. И если он сделал такое для тебя, хотя вас ничего не связывало…
— Это называется «платоническая любовь». Если у двух людей нет влечения друг к другу, это не значит, что их ничего не связывает. Можешь открыть книгу по философии…
— Господи, когда я хотел умную девушку, то не знал, что она будет ссылаться на кучу вещей, о которых ни я, ни кто-либо вообще, по-моему, не имеет ни малейшего представления… — Бьорн взялся за лоб. — И упоминать каких-то древних мужиков типа Драккара.
— Драккар это не человек, а корабль.
— Короче, я не думал, что девушка будет умнее меня. И чтоб ее понять, мне придется перечитать томов десять всякой всячины, которую я все равно не осилю…
— У меня просто специфические интересы… Не думаю, что я
