Потом, он столько сделал для моего выздоровления.
Тренер фыркнула.
– Ну конечно, после того как едва не отправил тебя на тот свет. Пойми, девочка, ты можешь пройти через такого, как он, либо с большими, либо с малыми потерями. Выбирать уж тебе. И всё будет зависеть только от того, насколько глубоко ты впустишь его в своё сердце. Я бы рекомендовала не пускать вообще. Но вижу же, что поздно.
Вновь залилась жарким румянцем в подтверждение сказанных слов. В глубине души я понимала, что моя наставница права. Видела это в том, как молодой человек провожает девушек взглядами, как они смотрят на него и как ему это нравится. А вдруг он влюбится настолько, что будет видеть только меня? Слабая надежда. В сказки я давно перестала верить.
– Поверь старой тетке, – продолжила учить жизни тренер, – я давно живу на свете. Тебе нужен хороший парень, который будет тебя любить. А не такой, как он, с жадными глазами.
Верить-то верила, да поделать ничего не могла. Мыслями возвращаясь к Климу раз за разом. Рядом с ним я испытала самое дикое возбуждение за всю свою короткую жизнь. Стоит ли залезать в собственный панцирь только для того, чтобы не испытывать потом боль?
Я провела пальцем по кромке стакана, думая, озвучить следующую мысль или придержать её при себе, но всё же решилась.
– Но что такого страшного, чтобы сильно влюбиться? Пусть даже потом страдать. Неужели лучше вообще не испытывать эмоций?
Таисия Андреевна пару секунд раздумывала над ответом.
– Влюблённость бывает разная. Порой полюбишь человека и даже после того, как чувства угаснут, с теплотой вспоминаешь. А бывает любовь такой, что после неё не душа, а выжженное до пепла поле.
– Что же мне делать? – больше самой себе задала вопрос.
– Найди хорошего парня, а не этого.
Мне не хотелось верить мнению тренера, казалось, что просто у Таисии Андреевны была неудачная первая любовь. Вот бабушка, например, ни разу не сказала ничего плохого про Клима, кажется, даже симпатизировала ему. Может, это потому, что у них с дедом была первая и единственная любовь на всю жизнь и никто бабушке сердце не разбивал? Деда, правда, я не помнила, он рано умер, и я понятия не имела об их отношениях.
Когда вечером следующего дня вернулась домой, то мне очень интересно было узнать мнение бабушки. Я кружила по кухне, не зная, как подобрать слова для разговора, и всё решила начать с самого простого.
– Баб, а что ты думаешь про Клима?
Она подняла глаза и внимательно посмотрела на меня, тяжело вздохнув.
– А какое это имеет значение? – ошарашила встречным вопросом.
– Не понимаю, бабуль, я просто хочу узнать твоё мнение о нём.
Бабушка грустно растянула губы в подобии улыбки.
– Я думаю, что ты поступишь так, как посчитаешь нужным, и никакое мнение, даже моё, тебя не остановит.
Я вдруг поняла, что крупно ошиблась. И дело было вовсе не таким, как изначально мне казалось.
– Ты тоже, как и Таисия Андреевна, ему не доверяешь? – свела я брови.
– При чём тут, что думаем мы, крошка? – произнесла бабушка. – Это твоя жизнь – твои ошибки. Ты сама всё понимаешь, иначе не задавала бы эти вопросы.
Я рассказала бабушке о произошедшем с Суминой диалоге.
– Ты думаешь, я не пыталась вразумить твою мать, когда она влюбилась в вашего с сестрой отца? Мои наставления приводили к обидам и уходу дочери из дома к нему же, – при упоминании отца лицо бабушки кисло скривилось, – а в итоге она выскочила за него замуж и мне об этом не сообщила!
Бабушку эта тема всегда очень задевала, поведения своей матери никогда не понимала, так как я души не чаяла в бабушке. Может быть, когда бабушка была моложе, она и совершала какие-то ошибки в воспитании, но ко мне её отношение было скорее трепетное, нежели строгое. Да и ограничивать меня было не в чем, я сама себе всегда ставила рамки, за которые не выходила.
– Бабуль, расскажи, неужели у них всё было так плохо?
Этот разговор часто у нас заводился, но бабушка не любила говорить ни о моей матери, ни об отце.
– Твоя мама всегда была слабой и ранимой, я так боялась, что ты или Лада возьмёте часть её характера.
Бабушка встала из-за стола и налила себе крепкий кофе.
– Таня как кошка влюбилась в твоего отца, ходила везде за ним, надышаться не могла, хотя и была гораздо старше тебя, но легкомысленная до невозможности! Не знаю, в кого она такая, – продолжила печально и с какой-то безнадёжностью бабушка, сделав глоток обжигающе-горячего напитка словно для храбрости, а может быть, чтобы притупить боль от воспоминаний о дочери, – хотя сколько у неё поклонников было – не счесть, всё выбирала-выбирала, а они пороги обивали, цветы несли. И тут появился он, ни цветов, ни подарков, чувств, мне кажется, у него к ней даже особых не было, но и не гнал её ведь, при себе держал. А она любила вашего отца до безумия, страдала по нему, когда он с другими гулял, и прощала каждый раз, когда домой возвращался.
Я видела, что бабушка, рассказывая это, сильно нервничает, мне хотелось подойти к ней, обнять и утешить. Я лишилась матери, но и она лишилась дочери. Раньше бабушка не была столь многословна, максимум, что мы с Ладой знали, это что отец не хранил верность и, когда он в очередной раз ушёл, мама сильно запила. Мне было семь, когда отец нас бросил. Просто ушёл к другой женщине и принял её детей как своих, а про нас с сестрой забыл. Мама, видимо, не смогла справиться с этими чувствами.
– Потом, когда он ушёл из их съёмной квартиры, дочка вновь вернулась ко мне, душу изливала, – она сжала с силой маленькую кофейную чашечку, – рассказала, что он пришёл и сказал, что уходит к другой, которую полюбил по-настоящему, сказал, что по возможности будет помогать деньгами, но жить больше с ней не может. А Таня мне это рассказывала и повторяла, что жить без него не хочет, – последние слова бабушка прошептала, а я вскинула на неё испуганный взгляд.
С того момента как ушёл отец, не проходило и дня, чтобы мама не была в той или иной степени опьянения. Первое время она даже работала и пыталась делать вид, что всё нормально, красилась дрожащими руками, иногда была весёлой, обычно после того, как очередной ухажёр угощал дорогим алкоголем. Но когда её отпускало, она точно с цепи срывалась,
