улыбнулся, внимательно следя за светлым эльфом, — куда ты так смотришь? Феникса видишь?
— Феникса? — Лиас удивлённо перевёл взгляд на лицо мечника.
— А, тебя ещё не представили! — хохотнул тот. — Знакомься, это новый феникс Наи, который почему-то решил, что я — его мама. Прошлый погиб в сражении с Демоном, спасая тысячи жизней, а этот вылупился всего пару недель назад.
Ариен отодвину л ткань своей рубашки, и Лиас ошеломлённо уставился на сидящий у мечника за пазухой чёрно-красный комочек, напоминающий сгоревшую детскую игрушку, когда-то бывшую птицей. Внешне создание выглядело несуразно, но в нём была такая безграничная мощь стихии, что светлый эльф невольно залюбовался и потянулся, чтобы дотронуться.
Ариен молча наблюдал, как Лиас гладил маленького феникса и поражался тому, что птенец того до сих пор не клюнул. Впрочем, когда мечник попытался достать птицу, чтобы дать её светлому эльфу в руки, та как обычно начала протестующие пищать и цепляться когтями.
— Не надо, — улыбнулся Лиас, — ему хорошо у тебя. Ты ведь тоже в каком-то смысле огненное создание, а у него ещё не появился свой огонь. Думаю, он сам вылезет, когда наберётся сил. А пока ему кажется безопаснее с тобой.
— Почему не с Наей? — Ариен чуть склонил голову к плечу, выражая свою заинтересованность. Светлый эльф наконец-то по-настоящему улыбался и говорил по собственной инициативе, поэтому мечнику хотелось продлить этот разговор как можно дольше, чтобы дать Лиасу время снова привыкнуть к тому, что всё это нормально.
— Наверное, потому что у тебя энергия спокойнее, — задумался светлый эльф, — у Наи очень бурная магия, она постоянно меняет интенсивность из-за её эмоций, а твоя намного более ровная.
— Ная, так тонко неуравновешенной тебя ещё никто не называл! — расхохотался Иран.
— Смотри, чтобы эта неуравновешенная на тебе не оторвалась! — тут же фыркнула в ответ женщина, но ни в её голосе, ни на её лице не было ни капли злости: сейчас она была искренне рада: Ариен опять совершал что-то на грани невозможного, так легко и просто помогая Лиасу снова стать собой. Но была одна вещь, которая её всё-таки раздражала:
— Ариен, ты сможешь медью монет перекрыть надпись на ошейнике? — спросила она.
— Да, смогу, — обернувшись к ней, отозвался мужчина, — Сейчас?
— Нет, сейчас пять часов спим и идём дальше, — покачала головой предводительница, — выйдем в тоннели, которые хорошо знаем, тогда будем со светом развлекаться — слишком яркие вспышки, когда ты плавишь металл.
— Я думаю, убирать надпись совсем не стоит, — вмешался Эмиэль.
— Объясни, — нахмурилась Ная.
— Снять ошейник до Таэмрана не получится. И если ты притащишь в город раба, никто особо не удивится, и трогать его желающих, скорее всего, тоже не будет. По крайней мере, если будут, то не так много. Лучше изменить надпись на твоё имя, а убрать только герб Дома Цеара, — Эмиэль озвучил то, что предводительница упускала из виду из-за своего стремления дать светлому эльфу свободу, но участвовать в этом вопросе дальше не собирался — что делать с Лиасом решать предстояло Нае самой. Это она взяла на себя ответственность за его жизнь, у остальных желания отвечать под землёй за светлого раба не было никакого — за такую игрушку могли и на арену вызывать, чтобы отобрать.
В Таэмране не воспитывали рабов, и в целом к рабству относились как к пережитку прошлого, отмершему в силу своей невыгодности: содержать рабов дорого, а толку от них мало — лучше платить прислуге. Но это не означало, что рабов нельзя было купить в других городах и привести. Иногда их приводили в качестве подарков Матерям, иногда просто привозили на рынок вместе с другими товарами. Кого-то выкупали ради интереса, а наигравшись, отпускали, и они оставались жить в городе, работая в трактирах или других публичных местах. Кого-то так и оставляли в их статусе, но отношение к ним обычно было достаточно снисходительное. В Таэмране рабы были скорее на правах милых домашних животных, о которых хорошо заботились и которые нужны были в основном только ради удовольствия хозяев — некоторым просто нравились такие забавы. На ещё одного мужчину в ошейнике никто не обратил бы особого внимания. Тем более от Наи все привыкли ожидать дурацких выходок, так что и на то, что она пришла с задания с рабом, вряд ли бы кто-то отреагировал. Максимум опять начались бы обсуждения за её спиной. Проблема, однако, была в том, что Ная вела за собой не обычного раба, а светлого эльфа, и он в любом случае вызвал бы у всех интерес — Лиасу нужна была защита. Хотя бы в виде хозяйки.
— Хорошо, согласна, — утвердила план предводительница: сейчас это, действительно, было наилучшим решением, — Ариен, сделаешь?
— Конечно, — кивнул мечник.
«Когда Эмиэля убил Демон», — эти слова Наи постоянно крутились в голове Лиаса с самого Ортарэля и сейчас, после того, как тот заговорил, светлый эльф никак не мог заставить себя перестать кидать на мужчину несмелые изучающие взгляды. Эмиэль перед ним был жив и здоров, разговаривал примерно так же, как и раньше, вёл себя так же, с его магией всё было в порядке — он был совершенно не похож на мёртвого, так о чем говорила предводительница?
— Долго будешь меня исподтишка разглядывать? Хочешь что-то сказать — скажи, — прервал размышления Лиаса Эмиэль.
Светлый эльф тут же опустил голову и снова уставился в пол.
— Эмиэль, ты как клинок без ножен! — упрекнул мужчину Ариен.
— А когда он был другим? — усмехнулся Асин.
— Прости его, Лиас, — Ариен снова мягко приподнял лицо светлого эльфа, стремясь заставить его не отводить взгляд, а заодно через лёгкий физический контакт дать почувствовать свою поддержку, — Эмиэль просто хотел спросить, почему ты постоянно на него так странно смотришь, будто с ним что-то не так.
Лиас, хоть и ощущал, что мечник был на его стороне, но снова молчал, боясь сказать что-то лишнее, и Ариен, бросив недовольный взгляд на Эмиэля, попытался заговорить со светлым эльфом ещё раз, на этот раз помогая тому справиться с собой своей магической энергией:
— Так что тебя так заинтересовало в Эмиэле?
— Госпожа сказала, что его убили… — всё-таки тихо ответил Лиас.
— Это какая госпожа? — не понял Кьяр.
— Я —
