разозлился, снова открыл ВК и написал: «У меня чертов рак».
Практически тут же зазвонил телефон.
Валера, кто же еще?
Я отключил его.
Верный друг.
Почему-то вспомнилось.
Дурацкая детская песенка.
Верный друг. Теперь он, конечно, окажется верным. Только кто знает, если бы в студенческие годы мы меньше киряли, может, ничего сейчас бы и не было. Но, может, это и не от пойла, хотя какая сейчас уже к черту разница? Я болен, и неважно, от чего.
Неважно, черт возьми! Неважно.
Вышел в яндекс, открыл музыку, включил Radiohead. Под него самое то упиваться своей слабостью.
Я слизняк, я чудила – запел Том Йорк. Ну, прелесть же, прелесть, а не песня.
Минут через двадцать подобных самобичеваний в дверь возмущенно забарабанили.
Соседи?
Не так уж и громко поет Том.
Да и время едва перешагнуло одиннадцать.
В конце концов у меня гребаный рак. Могу и после одиннадцати слушать музыку. И даже после двенадцати. И вообще в любое время.
На всякий случай сделал потише.
Но стуки только усилились.
Вот упертые бараны!
В баню всех соседей!
Стуки стали еще громче.
Пошел открывать. Делать было нечего. Иначе бы еще полиция приехала. А на черта мне эта полиция?
Передо мной стоял Валера. Очень злой. Прямо молнии из глаз. Он оглядел меня с ног до головы и начал возмущаться.
– Дебил, – сказал Валера.
– Сам дебил, – сказал я.
– Что за тупые приколы? – спросил Валера.
Я не ответил.
– Трубку не берешь. Статусы какие-то дурацкие пишешь, – продолжил Валера.
– Сам ты дурацкие. Нормальные статусы, – ответил я.
– Ниче не нормальные. Кто такими вещами шутит?
– Я не шучу.
– Не шутит он, – передразнил он, – серьезно, что ли, не шутишь?
– Серьезно. У меня рак.
– Илюха…
И он крепко обнял меня и даже чуть прослезился. Не то чтобы я не видел до этого плачущего Валеру, видел и не раз, он любил по пьяни пустить слезу, но то ли оттого, что он плакал из-за меня, то ли из-за эмоциональной нестабильности я сам растрогался, как наивная первоклассница. И вот стояли мы, обнимались и шмыгали носами. Прямо «Горбатая гора» какая-то. Но вот в этот момент я почувствовал облегчение, словно весь груз, что скопился во мне за эти сутки с небольшим, я смог перевалить на широкие плечи Валеры. Пусть ненадолго, но мне стало как-то спокойно. Все же приятно осознавать, что ты не один в этом мире, и кто-то думает о тебе и в нужную секунду готов протянуть руки.
– Мы щас как в «Горбатой горе», – подтвердил мои мысли товарищ.
– Ага, – только и ответил я.
– Илюха, как так? Я не понимаю.
Я пожал плечами.
– Такое бывает вообще?
– Как видишь, бывает.
– Рак чего?
– Желудка.
– Какая стадия?
– Третья.
– Шансы есть?
– Они вроде всегда есть и у всех, но небольшие.
– Главное, что есть. Как ты?
– Прекрасно. Блюю стабильно, три раза в день.
Мы по-прежнему стояли на пороге.
– Может, зайдешь?
– Ах, да, конечно. Вот ты меня огорошил.
– Я сам немного прифигел, – сказал я, закрывая дверь.
– Бред какой-то, – не унимался Валера, – может, ошиблись с диагнозом?
– Хотелось бы, но нет. Доктор показывал снимки. Злокачественная опухоль. Хрень какая-то, я не очень понял, где она там, но он говорил очень уверенно.
– Блин, разве бывает так рано? Это же не долбаная лейкемия, обычно же после сорокета или даже полтинника.
– В таком возрасте не часто, но, как видишь, я попал в ряды счастливчиков, – пытался пошутить я.
– Не смешно, – ответил Валера.
– Согласен. Не смешно. Грустно. Чаю будешь?
– Какой на хрен чай? Надо что-то делать, надо спасать тебя.
– О, «Чип и Дейл спешат на помощь», – ухмыльнулся я.
– Да пошел ты. Я серьезно. Надо найти хорошего доктора, хорошее лекарство.
– И хорошие деньги, – продолжил я.
– Как можно в такой момент думать о деньгах?
– Вот этим и пользуются хорошие доктора и хорошие лекарства. Тем, что в такой момент о деньгах люди не думают. Но не у всех есть такая возможность – не задумываться о том, что сколько стоит, потому что можешь позволить себе что угодно.
– Чего?
– Да ничего. Валер, давай не будем об этом. Я уже голову себе сломал всеми этими мыслями.
– Но надо же что-то делать, старик.
– Надо, но не сейчас. Мне еще и переварить надо все. А я всего сутки, как узнал.
– Вчера?
– Да.
– Блин, а я тебя как раз уволил.
– Ты же не знал.
– Вообще некрасиво получилось.
– Ну, да, приятного немного.
– Хочешь, возвращайся.
– Нет уж, спасибо. Мне теперь как-то не до работы.
– Ну да, да, извини, туплю. Просто это реально неожиданно.
– Я тебя понимаю, – и с проникновенным выражением лица положил руку ему на плечо.
– А где Алиса?
– Нет Алисы. Ушла.
– Куда?
– Совсем ушла. Домой.
– Она в курсе?
– Нет.
– Старик… Да что ж за гребаная неделя такая?
– И не говори.
– И что, ты теперь один?
– Как видишь…
– Блин, не могу поверить, не могу поверить, – заладил он как попугай.
Как будто ему поставили такой диагноз, а не мне.
– Старик, ты же понимаешь, что можешь рассчитывать на нас, мы тебя никогда не оставим. Любая помощь, все, что в наших силах.
– Спасибо, Валер.
И мы снова обнялись. И я снова чуть не расплакался. Слезливая мелодрама. Словно я попал на съемки фильма про очередного смертельно больного.
И тут мне снова захотелось шашлыка.
– Любая помощь?
– Любая, – подтвердил он.
– Ты сам это сказал.
– Уже страшно, – ответил Валера.
– Шашлык хочу.
– Шашлык?
– Ну да, обычный свиной шашлык, с лучком, огурчиком, кетчупом и хлебом.
– Понял, сделаем, – улыбнулся и ушел.
Видимо, и сам не против был умять пару кусочков. Или не пару.
Через полчаса мы сидели на полу в зале перед экраном ноутбука, смотрели «Криминальное чтиво», разжевывали плохо прожаренное мясо и запивали крафтовым пивом. Честно говоря, не очень понимаю эту моду на крафтовое пиво. По мне, так людям просто нравится все, что называется на иностранных языках: вейп, крафтовое, селфи, суши, роллы, свитшот, капкейк, фейсбук, вайбер. Вот и с пивом, надоело всем обычное пить, не устраивает их, видите ли, простое, переключились на крафтовое, но вкус при этом не сказать, что сильно отличается. Валере явно нравится, но ему любое пиво нравится, лишь бы побольше, и никто на мозг не капал, что он много пьет. Главное, что я хотел шашлык, и я его получил. И мне казалось, что вкуснее и быть не может.
Все бы желания так легко исполнялись.
Валера порядком захмелел.
– Как ты, Илюха? – спросил он, снова обнимая меня.
– Все так же.
