исключения остаётся только Младший Магистр, причем отнюдь не самый сильный.
А дальше всё вышло, как в каком-то анекдоте. Петр минут десять подумал, подумал и начал разъяснять нам свой, как он собирается ловить вражеского шпиона, однако не успел он выложить и половину своей задумки, как в дверь раздался требовательный стук.
— Ваша милость, Аристарх Николаевич! — услышали мы голос отца Алексия. — Прошу простить, что прерываю ваш отдых, но у меня срочное дело! Дозволите войти?
— Входите, святой отец, у меня не заперто, — ответил я.
Смолов и Петя, переглянувшись, в один миг встали по бокам от моего кресла. Спасибо хоть полог защитный сразу не выставили — хотя на кончиках пальцев и Первого Старейшины, и моего ученика плясали слабые всполохи маны, говорящие, что они готовы, случись чего, с ходу вступить в бой.
Однако не понадобилось. В открытую дверь вошел знакомый нам отец-экзорцист, таща за собой бессознательное худое тело в форме рядового матроса воздушного судна с моим гербом на рукаве. Войдя внутрь и окинув взглядом стоящую по бокам от меня парочку, боевой экзорцист одобрительно кивнул, явственно приветствуя пыл моих вассалов.
— Правильно, господа — после всего приключившегося сомневаться стоит во всех, и беречь господина Аристарха Николаевича пуще зеницы ока! Видел я, как он тумаков раздавал тварям на ранг себя выше, пусть и издалека и больше восприятием, но всё же… Такой чародей России-Матушке ещё пригодится, особенно когда в полную силу войдет… Так, о чем это я? Простите, после такого количества Святой Магии что на уме — то и на языке, аки у пьяницы, да простит меня Господь.
Швырнув тело прямо на дорогой ковер между нами, он пожевал губами, словно подбирая слова, но быстро махнул рукой и начал свой рассказ:
— Иду я, значит, в гальюн, дабы опростаться после всего произошедшего — всё ж таки почти трое суток дежурил, да под конец ещё подраться успел на славу. На посту близ пленника меня сменили Шамиль и отец Александр, оба — Мастера, вторые после меня по силе среди всей нашей священнослужительской братии на судне… Славные мужи, пусть Шамиль и не следует дорогой веры истинной, но…
— Святой отец, — перебил отошедшего от темы усталого священника, на которого похоже и вправду весьма своеобразно повлияло столь активное использование Святой Магии. — Не сочтите за грубость, но не могли бы вы вернуться к тому, с чем пришли изначально? Речь ведь явно не о ваших коллегах и конкурентах, а о том человеке, что сейчас пачкает своим тряпьем дорогой ковер?
— Да-да, простите, милостивые судари, — покаянно закивал священник. — Ох, будь оно всё неладно, постоянно этот побочный эффект перерасхода Небесных Сил… Так вот, сменили меня, и иду я, значит, опростаться. Да вот только на данном судне я всего-то четыре дня, три из которых сторожил проклятущего чернокнижника. А я, надо признать, на крейсерах бывал не часто — а уж тем более на подобном, немчурой для немчуры построенном! Вот и заплутал маленько, зашел куда-то в нижние помещения. Ваша милость, Аристарх Николаевич, дозволите глоточек?
Дождавшись моего кивка, он потянулся под особую, боевую рясу правой рукой. Под настороженными взглядом обоих Петров он достал откуда-то из-за пазухи пузатую фляжку и отвинтил крышку. На нас повеяло мощным ароматом, который крайне сложно с чем-либо спутать — алхимический спирт. Жуткая, горькая гадость, используемая для обработки и размягчения отличающихся повышенной твёрдостью ресурсов, и смертельная для всех ниже Мастера, дешевое пойло, что пьют высокоранговые боевые маги на фронте, когда с логистикой проблемы и с выпивкой туго. Помниться, в нолдийскую кампанию я этой дрянью пару раз баловался — ядреная гадость, от которой жуткое похмелье. Против которого бессильно большинство недорогих зелий от этого недуга и низшей целительной магии, между прочим!
— Прости господи слугу своего грешного, — пробормотал святой отец и сделал несколько хороших, добротных глотков из явно и без того початого сосуда. — Ух-х-х! Хорошо пошла, зараза! Вы не подумайте чего, так-то я стараюсь не прикасаться к выпивке… Просто когда случается слишком сильно выложиться, используя Священную Магию, у меня наступает своеобразное похмелье. Путаются мысли, страдает концентрация, даже собственная магия иной раз барахлит. И ведь как назло — помогают либо эта гадость, либо Эликсир Чистой Мысли. А откуда ж у меня деньги каждый раз покупать зелье пятого ранга? Вот и приходится грешить иной раз…
Честно говоря, я не особо поверил в это «приходится». Во первых, чародей пятого ранга просто не мог быть беден. Даже если учесть, что он священнослужитель — он обладатель наследственного дворянства и права на основание Рода. И боевым экзорцистам Синода полагалось вполне себе достойное жалование — не знаю точных цифр, но там в десятках тысяч золотых рублей. Ну и во вторых — если бы он хотел, его начальство позаботилось бы о том, что бы у почтенного борца со злом, несущим Карающий Свет Господень врагам Рода Людского, Матери Церкви и Российской Империи, всегда при себе имелся достаточный запас Эликсира Чистой Мысли.
Кто бы что не думал, но Священный Синод обладал немалыми ресурсами и возможностями. Громадными, если уж быть честными — Петр Первый в своё время сумел ослабить Церковь, но ни о каком разорении и обнищании речи не шло. Тем более в последние полвека они весьма активно возвращали утраченное… Но кто я такой, что бы судить любителя иногда приложиться к фляжке со спиртом?
— Так вот, иду я, значит, по какому-то коридору и вижу этого доходягу, — кивнул он на свою добычу. — Я б так и прошел мимо, не обратив внимания — ну худой, ну коротышка, какое мне дело? Да вот только в тот момент мимо него прошла пара таких же матросов, да вдруг остановились да вопрошают — а ты, мил человек, чьих будешь? Меня этот негодяй в тот момент не видел, стоял спиной, а ауру свою я по привычке спрятал — да и сколько там той ауры было, прости господи? Весь почти выложился с этим бесовским отродьем, что рвалось на волю… В общем, иду, не обращаю ни на что внимания, а этот подлец возьми да используй на них ментальную магию!
— Как вы поняли, что именно ментальную? — поинтересовался Петя.
— Так, сын мой, я ж боевой экзорцист! — уставился на него отец Алексий. — Демоны и немалая часть чернокнижников и обладающей разумом нежити так или иначе её используют!
