Зайца.
Ну да, прими жену, двух ее котов и одного зайку.
Малыш погоды не сделает. Не думаю, что он ест столько же, сколько Хушэнь и Маогуй. Да и пользы от него явно будет больше, ведь по легенде, сама богиня Нюйва[11] сделала Юэ Ту главным небесным врачевателем. Никто лучше него не может исцелять даже редкие болезни.
Мы уже почти подходим к повозке, когда Юэ Ту дергает меня за рукав и говорит, указывая на небо:
– Сестренка, глянь, какое необычное облачко.
И вправду: облако огромное, темное, но при этом будто освещенное изнутри невероятно ярким светом. Словно само солнце спряталось в нем.
Маогуй тоже поднимает голову и тут же морщится, выплевывая:
– Небесные!
Я лишь усмехаюсь этому замечанию. Боги любят подсматривать за людьми. Жизнь смертных для них – лишь партия в вэйци или театральная постановка. Им вечно скучно в их золоченых небесных чертогах. Будь у меня сила и армия, я бы первым делом призвала к ответу этих циничных зазнаек.
С такими мыслями забираюсь в повозку, усаживаю рядом с собой Юэ Ту, позволяю Маогую в кошачьем обличье свернуться у меня на коленях и командую вознице:
– Трогай!
На том облаке и впрямь находилось двое небожителей.
Один, помоложе, в светлых одеждах, сказал:
– Сами видите, Владыка, чудовища стекаются к Ней. А все потому, что Печать слабеет.
Тот, что постарше, лишь грустно вздохнул. Он стоял, заведя руки за спину и стиснув пальцы в замок.
– Он уже там?
– Да, Владыка, – ответил молодой.
– Думаю, он пока что сможет сдержать Ее.
– Ваша светлость, – залепетал молодой, – значит, вы не станете вмешиваться?
– Пока нет.
– Но, Владыка… – забормотал юноша, – а если все будет, как в прошлый раз?
– Ты сомневаешься во мне? – хмыкнув, произнес старший.
– Я… я бы не посмел. – Юноша сложил руки в замок и вытянул перед собой, поклонившись.
– Вот и не надо сеять панику раньше времени, – строго приказал тот, кого молодой небожитель называл Владыкой. А потом резко отвернулся, и ветер взметнул его пепельные пряди.
Эпизод 10
Разве женщина может быть святой?
Как ни странно, мой благоверный не возражает против того, чтобы Юэ Ту жил с нами. Более того, увидев его, почтительно кланяется со словами:
– Фэн Лэйшэн из клана Скрытых Клинков приветствует Божественного Врачевателя. Прошу вас, позаботьтесь о моей семье.
Лунный Заяц же опускается на колени и выражает свое почтение:
– Юэ Ту счастлив видеть ваш…
Но договорить ему Фэн Лэйшэн не позволяет.
– Поднимитесь, мастер Юэ Ту. Не нужно формальностей.
– Но… как же, – лепечет Зайчонок, – вы же…
Он оглядывается на меня, ища поддержки, но я и сама не понимаю, что происходит, поэтому только пожимаю плечами.
А мой муж улыбается.
– Фэн Лэйшэн всего лишь сирота, приемный сын главы клана Скрытых Клинков, он не заслуживает таких почестей. – Лэйшэн прикладывает скрещенные руки к груди и кланяется вновь, учтиво опуская глаза.
Лунный Заяц кланяется в ответ.
– Юэ Ту всего лишь заяц, что живет на Луне благодаря доброте матушки Нюйва. Юэ Ту смиренно просит господина Фэна позаботиться о нем.
На том эти два заговорщика и расходятся.
Осмотрев покои, которые мне отвели в поместье мужа, я выстраиваю перед собой троих прислужников и приступаю к расспросам.
– Юэ Ту, начнем с тебя. – Я прямо-таки грозный дознаватель, хотя мне совсем не хочется третировать милого мальчишку. – Кто такой Фэн Лэйшэн на самом деле? Почему ты так почтительно приветствовал его?
Лунный Заяц мнется.
– Сестренка, – тянет он, комкая края своего бело-красного ханьфу, – Юэ Ту просто глупый. Он принял господина Фэна за…
Хушэнь швыряет в него заклинанием прежде, чем я успеваю среагировать. Теперь Заяц лишь открывает рот, но оттуда не вырывается ни слова.
– Ты слишком нетерпелива, хозяйка, – выговаривает мне Тигриный Бог таким тоном, будто это я – его дух-прислужник. – Я ведь говорил тебе: совсем скоро ты все узнаешь сама. Зачем же создаешь проблемы другим? Это не наша тайна, и если мы ее разгласим, нас сурово накажут.
Маогуй активно кивает и зачем-то прикрывает собой Юэ Ту, будто я могу тому угрожать.
– Ты, могучий и дерзкий Тигриный Бог, боишься наказания? – усмехаюсь я.
Хушэнь ласково щелкает меня по лбу.
– Дуреха, я боюсь не наказания, а того, кто будет наказывать. Поверь, бояться того, кто сильнее и обладает большей властью, разумно. Это продлевает жизнь. А я не хочу, чтобы моя оборвалась в самом расцвете. – И поводит головой, встряхивая длинными волосами, собранными в высокую прическу.
Я усаживаюсь на кровать.
– Ну и ладно, – фыркаю. – Я – ваша хозяйка и тоже накажу вас за неуважение. – Задумываюсь, выбирая наказание построже. – С этого дня вы все спите на подстилке у двери. И питаетесь только тем, что останется с моего стола. Вот.
К моему удивлению, все трое дружно опускаются на колени и заявляют:
– Мы принимаем наказание.
Затем поднимаются и, хихикая, пятятся к двери. Напоследок обмениваются взглядами, и Хушэнь провозглашает:
– Братцы, идемте напьемся! Пить она нам не запретила!
– Эй, ребенка оставьте! – кричу я, когда понимаю, что они берут с собой и Юэ Ту.
– Кто тут ребенок? – возмущается Лунный Заяц, и я вижу, как за его спиной вырастает огромная темная тень. Воздух в комнате густеет. – Да ты еще не родилась, глупышка, когда я уже готовил эликсиры в Лунном Дворце! – И, оборачиваясь к Хушэню и Маогую, звонко восклицает: – Напьемся!
– Бывай и не скучай. – Тигриный Бог машет мне рукой, и все трое, обнявшись и приплясывая, делают еще пару шагов к двери и… растворяются. Исчезают. Испаряются. Немыслимо!
Я вскакиваю и кидаюсь к тому месту, где еще недавно кривлялась эта троица. Но мне остается лишь хватать воздух – так быстро они скрываются.
– Ну зверюги! Ну попляшете вы у меня! – Я не просто зла, я в бешенстве, и Она внутри тоже рвется проучить хвостатых мерзавцев. – Да как они посмели? Я их хозяйка! Я была так добра к ним: накормила, одела, защитила. А они!.. Неблагодарные животные!
Раздается вежливый стук в дверь, я даю разрешение войти, и в комнату вплывает Янь Мин с подносом, на котором исходит паром небольшая фарфоровая кастрюлька.
– Госпожа, – как всегда сладким голоском буквально пропевает она, – дознаватель Фэн сказал, что за завтраком вы почти ничего не ели. Он велел отнести вам этот тонизирующий суп. Попробуйте, пока горячий.
Она ставит еду на низенький столик у окна.
Я
