приезжали из Канады, от индейцев с северо-запада до среднего класса в Приморских провинциях.
Многие годы до создания формального учебного заведения я большую часть времени тратил на обучение всех своих сотрудников в качестве организаторов.
Для обучения организаторов требуются постоянные долгие семинары о проблемах организации, анализ динамик власти, коммуникации и тактик при конфликте, образование и взращивание лидеров сообщества, а также методы постановки новых проблем.
В ходе этих обсуждений мы сталкивались с целым рядом вопросов: внутренние проблемы клики в организации Лос-Анджелеса, стремящейся избавиться от организатора; фиаско при сборе средств на продажу рождественских ёлок в Сан-Хосе и причины его провала; массовая акция по регистрации избирателей в чикагском проекте, начало которой задерживалось; группа в Рочестере, штат Нью-Йорк, нападающая на организатора, чтобы заполучить средства, выделенные на организацию, и так далее.
В качестве основы для обучения всегда использовался личный опыт потенциального организатора.
Всегда после того, как проблема была решена, проводились длительные сеансы работы над ошибками и анализа деталей, а затем соединения в синтез, совокупность концепций.
Весь опыт значим лишь постольку, поскольку он связан с центральной концепцией и освещает её.
История не повторяет конкретных ситуаций: если рассматривать приведённые на этих страницах примеры в отрыве от общей концепции, они окажутся не более, чем анекдотами.
Всё становилось опытом.
Нередко в рамках конференций обсуждались личные бытовые проблемы.
Рабочий график организатора настолько плотный, что время не важно, встречи и совещания вечно затягиваются до раннего утра, любой график отмечен постоянными неожиданными внеплановыми встречами, работа преследует организатора дома, так что либо он разговаривает по телефону, либо к нему заходят люди.
Брачная летопись организаторов за редким исключением катастрофична.
Кроме того, напряжённость, график работы, домашняя обстановка и возможности не говорят в пользу верности.
Также, за редким исключением, я не знал действительно компетентных организаторов, которые были бы озабочены безбрачием.
То тут, то там встречаются жёны и мужья или просто люди в отношениях, которые понимают работу и преданны ей, и являются настоящим источником силы для организатора.
Кроме тех, кто занимался полностью очно, работе организаторов обучались и лидеры на местах.
Организаторы необходимы не только для создания и становления организации, но и для её поддержания.
Поддержание интереса и активности, сохранение прочности и гибкости целей группы одновременно — это другая задача, но всё же организация.
Оглядываясь на результаты тех лет, я думаю, что они представляют собой некое «попурри», в котором, на мой взгляд, больше неудач, чем успехов.
То тут, то там встречаются организаторы, выдающиеся в своих областях, которых пресса называет моими подготовленными «протеже», но в целом, на мой взгляд, результат оказался бесперспективным.
Те, кто выходил из местных сообществ и обучался на рабочем месте, достигали определённых уровней и на этом заканчивали путь.
Если рассматривать организатора как творчески мыслящего архитектора и инженера, то лучшими, кого мы в действительности смогли подготовить к работе, были лишь квалифицированные сантехники, электрики и плотники, необходимые для создания и поддержания структуры своего сообщества, но неспособные отправиться в другое место для проектирования и реализации новой структуры в новом сообществе.
Были и такие, кто научился быть выдающимися организаторами в определённых сообществах с определёнными этническими группами, но в других сообществах с другими этническими группами оказались не у дел.
Были и те редкие активисты, которым удавалось организовать значительное число студентов, но они терпели полное фиаско, когда дело доходило до общения и организации работников из низших слоёв среднего класса.
Организаторы профсоюзов оказались плохими общественными организаторами.
Их опыт был привязан к определённым пунктам, будь то конкретные требования к зарплате, пенсии, отпуску или другим условиям труда, и всё это было привязано к конкретным датам заключения контрактов.
После урегулирования вопросов и подписания контракта в течение нескольких лет, предшествовавших очередным переговорам, проводились только заседания по рассмотрению жалоб на нарушения контракта одной из сторон.
Массовая организация — это совсем другой зверь, она не поддаётся домашнему воспитанию.
Здесь нет фиксированных хронологических точек и определённых вопросов.
Требования постоянно меняются, ситуация подвижна, динамична, а многие цели не имеют конкретного выражения в долларах и часах, а являются психологическими и постоянно меняются, как «воплощаются штуки вроде мечты».
Я видел в общественной организации профсоюзных организаторов, которые практически выжили из ума.
Когда лидеры профсоюзов говорили об организации бедных, их речи строились на ностальгии, тоскливом взгляде на трудовых организаторов Конгресса производственных профсоюзов во времена великой депрессии тридцатых годов.
Эти «организаторы труда» — например, Пауэрс Хэпгуд, Генри Джонсон и Ли Прессман, — были в основном революционными активистами из среднего класса, для которых деятельность по организации труда Конгресса производственных профсоюзов была лишь одним из многих видов их занятий.
Повестки дня массовых профсоюзных собраний на 10% состояли из конкретных проблем конкретного профсоюза и на 90% — из выступлений о положении и нуждах южных оки, о гражданской войне в Испании и Интернациональной бригаде, о сборе средств для чёрных, судимых в каком-либо южном штате, о выплате пособий безработным, об осуждении жестокости полиции, о сборе средств для антинацистских организаций, о запрете продажи американцами металлолома японскому военному комплексу и т.д. и т.п.
Они были радикалами и хорошо справлялись со своей работой: они организовали поддержку своих программ среди обширных секторов американского среднего класса.
Но теперь их уже не осталось, и всё, что есть общего между ними и нынешними профессиональными организаторами, только номинально.
Среди организаторов, которых я готовил и с которыми потерпел наудачу, были те, кто просто запоминали слова и тот опыт, те концепции, которые шли с ними.
Слушать их было всё равно, что слушать моё выступление, слово в слово, записанное на диктофон.
Разумеется, понимания там было мало; естественно, поручить им больше, чем элементарную организационную работу, было нельзя.
Проблема многих из них заключалась и заключается в непонимании того, что констатация конкретной ситуации значима только в её связи с общей идеей и её подсвечиванием.
Вместо этого они видят отправной точкой определённую ситуацию.
Им сложно осознать, что ни одна ситуация не повторяется и ни одна тактика не может действовать в неизменном виде.
А были ещё и те, кто учились в школах соцработы, чтобы потом стать общественными организаторами.
«Общественная организация для чайников». Они поработали в «полевых условиях» и даже пополнили свой профессиональный словарь.
Они называют это «це о» (что для нас значит скорее conscientious objector — отказчик от службы в армии) или «общорг» (мы здесь чувствуем сильный подтекст по Фрейду).
Говоря по-простому, разница между их целями и нашими в том, что они организуют, чтобы разогнать обычных крыс в подвалах
