Книга Неудача в наследство - Светлана Романюк

Глава 16. В бальном зале

Михаил проводил хозяйку вечера к диванам, установленным в углу бальной залы. Он изо всех сил старался не терять из виду старшую Кречетову, но, как только гости встали из-за стола, она как будто растворилась. Взгляд его скользил по высоким причёскам дам, по обтянутым тёмным сукном и бархатом мужским плечам, но Анны не находил.

— Отпускаю тебя, голубчик, — со смешком проговорила княгиня. — Ступай, повеселись. Нечего со старухами рядом штаны просиживать.

Михаил очнулся от дум, посмотрел в лучащиеся весельем глаза Невинской и горячо запротестовал, стараясь уверить Марию Андреевну, что ему и подле неё не скучно, и старух он здесь не видит. Но договорить ему не дали. Шутейно отхлестали веером по колену и выставили из тихого уголка в зал, напоследок заявив, что почтенные матроны, на диванах устроившись, желают потешить себя сплетнями, а он их смущает. Вот пусть идёт, танцует, веселится и непременно даст им новую пищу для разговоров. Михаил сдался. Встал, раскланялся с княгиней и рядом с ней сидящими дамами и шагнул в сверкающий и шумный зал.

По столичным меркам танцующих было немного. И вовсе даже не бал устроила княгиня Невинская, а скромный танцевальный вечер. Но то по меркам столичным. Местное же общество вполне себе было вправе считать, что на балу присутствует.

Зал был преогромный, с зеркалами по стенам. Многократно отражаясь в этих зеркалах, танцующие пары сумели устроить такое мельтешение, что казалось, будто кружится их не полтора десятка, а не меньше полутора сотен.

Диваны, на которых устроилась княгиня с компанией, стояли в одном углу зала. Пара столиков, накрытых для игры зелёным сукном, — в другом. Неподалеку протянулся ряд стульев с высокими спинками, для отдыха между танцами. Чуть дальше, за колоннадой, расположились музыканты.

Михаил обошёл зал по кругу. Раскланялся со знакомыми. Заметил Кречетова с супругой, но ни одну из дочерей поблизости от родителей не обнаружил. Досадливо поморщившись, решил, что заводить сегодня разговор с Иваном Петровичем не будет ни за какие коврижки. И уже после этого понял, что легче будет сперва найти Ольгу, а уж у неё узнать, где Анна, и вызвать её на разговор.

Пустился на второй круг, всматриваясь в лица танцующих. Остановился подле крайней колонны, посчитав, что в зале и без его метаний довольно движения, а удача охотнее придёт к тому, кто в ней уверен, а не к тому, кто беспокойно мечется.

И действительно, Ольга обнаружилась спустя пару мгновений. Затихли звуки первой польки. Кто-то выходил из круга отдышаться, кто-то просто менялся партнёрами. Буквально в нескольких метрах от Михаила Ольга лёгким наклоном головы благодарила за танец рассыпавшегося в любезностях Андрея и протягивала руку генералу Турчилину, претендующему на следующий её танец.

Разлилась мелодия вальса. Андрей Дмитриевич покинул круг и оказался подле приятеля. Кивнул ему, приветствуя, но тут же перевёл взгляд на танцующих.

Ольга светилась от радости и оживления, Турчилин поигрывал бровями, был несколько скован в движениях из-за больной спины, но в целом держался молодцом.

Михаил усмехнулся, разглядывая друга. Ни в одном человеке он не встречал ещё столь причудливого сочетания черт и качеств. Андрей Дмитриевич уступал ему примерно полголовы в росте, но при этом раза в полтора превосходил его в ширине плеч. Светлые соломенные волосы уживались у него с чёрными густыми бровями и ресницами, наивные голубые глаза, чуть вздёрнутый нос и круглые щёки с массивным квадратным подбородком, превосходная память, острый ум и энциклопедические знания в области истории, философии и искусств соседствовали в нём с прямо-таки кристальной честностью и детской доверчивостью. Как ему с таким характером вот уже без малого три года удавалось работать заседателем уездного суда и не растерять при этом бесхитростности своей — оставалось загадкой.

— Не знаешь, где старшая барышня Кречетова прячется? — спросил Михаил.

Андрей перевёл разом потяжелевший взгляд на приятеля:

— А тебе зачем? Не смей её обижать! Тут и так о вас разное шепчут…

— Такую обидишь, пожалуй! С каких это пор ты шептунов слушаешь? Да и обо мне, оказывается, мнения отвратного! — возмутился Михаил.

Андрей молча продолжал сверлить его взглядом из-под насупленных бровей.

— Дело у меня к ней, — пояснил Михаил, поняв, что упёршийся Андрей и с места не сдвинется без объяснений. — Вляпался я вчера, сам не знаю во что.

Михаил продемонстрировал изрисованную ладонь и коротко поведал о случившемся накануне. Друг покрутил его руку, потыкал пальцем в центр знака, утробно хохотнул и произнёс:

— Ну что сказать? Понаблюдать за этим прелюбопытно будет! Пойдём. Отведу. Аккурат к окончанию вальса успеем. Ольга Ивановна следующий танец вновь мне обещала.

Сообщив это, он плавно развернулся и двинул куда-то в сторону вдоль колоннады. Вот, казалось бы, двигался Андрей неторопливо, тягуче, однако ж перемещался при этом в пространстве споро, стремительно даже. Михаилу пришлось приложить определённые усилия, чтобы не отстать от друга, который на ходу бубнил что-то об идиотских правилах и изживших себя условностях, негодуя, что не может с приятной ему во всех отношениях барышней двух танцев подряд станцевать.

— Вот ты мне скажи, почему три раза за вечер станцевать — это прилично, а четыре — уже нет? — ворчал он себе под нос. — От четвёртого танца, что, дети появляются? По мне, так для того, чтобы репутацию испортить и приличия нарушить, вовсе не у всех на виду танцевать надобно.

Андрей бубнил, не ожидая ответа. Михаил слушал его вполуха, вертел головою по сторонам, стараясь не слишком отстать и заодно понять, куда они направляются.

— Я не могу! Понимаешь, не могу! — всхлипнул кто-то высоким женским голосом из-за колонны.

— Дура! Пара капель всего, — прошипели в ответ.

Михаил сбавил шаг, пытаясь сообразить, что это было и нужно ли вмешаться и предложить свою помощь.

— Где ты там? Отстал? Или передумал? — оглядываясь, насмешливо поинтересовался Андрей.

За колонной охнули, пискнули, раздался шелест платьев, дробный стук каблучков, и два женских силуэта метнулись прочь. Один силуэт был помельче, постройнее, второй — внушительнее, массивнее. Михаилу почудилось что-то знакомое в них.

— Хм? С каких это пор ты Веленскими интересуешься? — недоумённо спросил Андрей, проследив за направлением взгляда Михаила.

— А? Нет. Послышалось просто, — сказал тот и досадливо мотнул головой. — Идём?

— Так я-то иду, а вот ты… — пробурчал Андрей и двинулся к высоким широколистным растениям, стоящим кучкою в разнокалиберных кадках с