— Такой страшной смерти я еще не видел. — Он несколько секунд помолчал. — Вы фильмы ужасов смотрите?
— Да в общем-то не любитель.
— Я тоже. Так вот там иногда показывают, как человека разрывает изнутри. Я, конечно, успел сделать лишь первый поверхностный осмотр. Ваш судмедэксперт даст более точную картину… М-да. Все это в голове не укладывается. По всем признакам случился сильный скачок давления и произошло кровоизлияние в мозг, но какие причины этому предшествовали, сказать пока до вскрытия невозможно. Оно, я полагаю, прояснит картину…
— А ваша точка зрения? — спросил Турецкий. — У него наблюдались такие резкие скачки? Он ранее жаловался на давление, боли в голове?
Врач с удивлением посмотрел на Турецкого.
— Здоровее Олега Дмитриевича в нынешнем правительстве, пожалуй, никого не было. Все время сто двадцать на восемьдесят. Я даже удивлялся. Три часа бегает на корте как сумасшедший, кричит, вопит, когда выигрывает, конечно. — Летецкий улыбнулся. — Потом мы меряем давление — и что вы думаете? Сто двадцать на восемьдесят. Он был в отличной форме.
— Ну а магнитные бури, вспышки на солнце, сейчас во всех газетах печатают, когда благоприятный день, когда нет…
— Сегодня был благоприятный. И потом, к здоровому человеку все это не относится.
— Значит, вы отрицаете, что это могло быть вызвано внутренними причинами, связанными со здоровьем вице-премьера? — напрямую спросил Турецкий.
— Безусловно, — твердо заявил Летецкий. — Никаких нарушений, никаких отклонений, свидетельствую, как его домашний врач.
— Интересно, — промурлыкал Александр Борисович, и глаза его загорелись. — По-вашему выходит, что господина Шелиша убили?
— Я так не говорил, — пробормотал обескураженный доктор.
— Но что же тогда?! — воскликнул Турецкий. — Человек жив-здоров, ложится отдохнуть, и вот он уже изувечен и мертв. Как я понял, осмотрев тело, ни ран, ни ушибов на теле нет. Так?
Летецкий кивнул.
— Что же тогда?!
— Перед тем как лечь отдохнуть, Олег Дмитриевич и Элла Максимовна обедали. Ели голубцы, если говорить конкретно. Можно допустить, что если в пище был растворен сильный яд, то… — Семен Яковлевич запнулся. — Но тогда, конечно, должны были быть ярко выраженные признаки, если только это не какой-нибудь нам еще неизвестный яд.
— Почему же Элла Максимовна не пострадала от этих голубцов? — спросил Турецкий.
Летецкий кивнул.
— Меня тоже это смущает. Случайность? — Семен Яковлевич пожал плечами.
— Могла и Элла Максимовна отравить, — негромко проговорил Александр Борисович, специально провоцируя доктора, чтобы узнать его мнение о семейной жизни Шелишей. Обычно лечащие врачи в курсе всех, даже интимных тайн.
— Это нонсенс, я полгода наблюдаю за ними, и это была счастливейшая пара. Они так любили друг друга. И Олег вел себя как мальчишка, словно ему стукнуло восемнадцать, а не сорок. Я, увидев сегодня Шелиша, испугался, сразу же измерил давление Эллы Максимовны. Оно немного поднялось, но в допустимых пределах, и это-то как раз можно объяснить. Пережить такое и оставаться спокойной — тут уж… — Врач развел руками. — Вот пока все, что могу вам сообщить.
— Спасибо, Семен Яковлевич. — Турецкий поднялся, хотел уже идти в дом, но неожиданно остановился. — Но ведь есть лекарства, поднимающие давление?
— Есть. Но даже если вы проглотите за один раз двадцать упаковок, то такой картины все равно не будет. И потом, пока они начнут действовать, необходимо время. А кроме того, Олег Дмитриевич не принимал никаких лекарств, как сказала Элла Максимовна. Аптечка находится на кухне.
— А как еще, с помощью каких средств можно добиться такого скачка давления и таких внешних проявлений? — допытывался Александр Борисович.
— С помощью адской машины, — усмехнулся Летецкий. — Простите, но у Шелиша, я так предполагаю, давление подскочило до четырехсот или до пятисот. Может быть, кто-то и придумал такой яд или такую машину, но я об этом не слышал.
8
Турецкий направился в дом. Судмедэксперта из 1-й Градской больницы он неплохо знал, вместе часто выезжали на места происшествий. Александр Борисович даже вспомнил, что между собой врачи из бюро судмедэкспертизы зовут его Николашей. Николаше Николаеву было за сорок. Живой, чуть располневший шутник-бодрячок, любивший сыпать анекдотами и при осмотре любых трупов не терявший юмора. Теперь на его круглом лице была кислая гримаска, а на лысине блестели капельки пота.
— Да, дельце вам, Александр Борисович, досталось — не позавидуешь. Криминалисты на кухне крутятся, ищут пальчики, но думаю, тут все чисто. В дом никто не входил, они были вдвоем, хотя проверить не мешает. Окно открыто. Не нараспашку, а просто прикрыто. Так что… — Он цыкнул зубом. — Меня тоже с обеда сорвали. Дежурю вторую смену. Только решил пообедать, а тут вызов. Голубчиков не хотите? — ядовито усмехнулся он. — Я так понимаю, с Семеном Яковлевичем вы уже поговорили?
Александр Борисович кивнул. Вытащил сигарету, закурил.
— «LM» — паршивые сигареты, — заметил Николаша. — Как вы их только курите? Уж лучше «Пэл-Мэл».
— Насколько я понял, вы с Летецким согласны? — спросил Александр Борисович, ища глазами пепельницу.
— Внешне картина ясна. Тут даже не скачок, а взрыв кровяного давления. Вы, наверное, обратили внимание при осмотре, что у покойного даже на висках с обеих сторон лопнули по три сосуда. Это уж, знаете ли, из области фантастики для такого крепыша, как Олег Дмитриевич. У него, как говорит домашний доктор, всегда было стабильное давление: сто двадцать на восемьдесят. Спортсмен, хороший теннисист, чего больше. — Судмедэксперт Николаев подсунул следователю пепельницу, видя, как последний стряхивает пепел в ладошку.
Он замолчал, сев на стул и ожидая, когда закончат свою работу его коллеги по бригаде.
— Элла Максимовна там? — спросил Турецкий.
— В гостиной. Летецкий дал ей успокоительное, так что можно, наверное, с ней побеседовать…
Примчались трое сотрудников ФСБ во главе с полковником госбезопасности Фоминым. Он сразу же заявил, что по распоряжению Президента к расследованию обстоятельств случившегося подключили и их службу. Невысокого роста, в круглых очочках, Игорь Фомин, назначенный недавно одним из заместителей созданного Антитеррористического центра, являл собой тип человека невзрачного, неприметного, больше похожего на бумажного канцеляриста. Рябоватое, в веснушках лицо, маленький рот и острые глазки производили весьма неприятное впечатление. И, ко всему, еще длинный, чуть загнутый вниз нос напоминал Кощея Бессмертного. Влетев в дом и поняв, что опоздал к началу осмотра, Фомин резкими кивками разослал своих сотрудников в разные стороны осматривать дачную территорию. Видимо, функции каждого были Фоминым расписаны заранее. Сам же он подошел к Турецкому.
