к сердцу и забрала мою боль, впитала её в себя подобно губке, чтобы всего на короткий миг я мог почувствовать странное покалывание в районе сердца. Как будто я вновь кем-то любим.
Отмахиваюсь как от дурноты.
Мать твою. Шлюха жёстко дурманит моё сознание. Заставляет думать о вещах, которые давно потеряли для меня смысл.
Единственный способ стать собой вновь — это увидеть её боль. Кайфануть от садистского секса. И в этот раз ей уже не удастся притворяться. В противном случае я рехнусь нафиг от грёбанных мыслишек и превращусь в полное дерьмо.
Вдолблю член в её попку без подготовки. Пусть стонет от адской боли! Сука заслужила. В игры играть надумала! Со мной?
Освобождаю её щиколотки от цепей и, развернув, швыряю животом на кровать.
— Подними задницу! — отвешиваю звонкий шлепок по ягодицам.
Опять сопротивляется и даже не думает двигаться.
Ещё один звонкий шлепок заставляет её образумиться.
Только собираюсь встать, чтобы взять из шкафа лубрикант, как замечаю странные полосы на спине у девчонки. Приглядевшись, с удивлением обнаруживаю мелкие шрамы от ударов. У меня такими вся грудь и спина раскрашены.
Неужели…
Провожу пальцем по самой длинной полоске на её пояснице и в памяти всплывает образ отца-ублюдка, который с силой дубасил меня ремнём, чтоб заткнулся.
Значит, её тоже…
Что-то внутри яростно требует, чтобы я это узнал.
— Откуда у тебя эти шрамы? — сам не понял, как спросил.
Как будто мне не наплевать.
Глава 19. Ева
Вопрос задевает ранимые струны моей души. Мне, вообще, кажется, что вся моя жизнь до вчерашнего дня — это какая-то другая реальность. Смерть матери, отчим в больнице, Артур и его гнусное предложение…
Мрачные воспоминания чёрной воронкой крутятся в голове.
Зачем Раф меня об этом спрашивает? Какое ему дело?
К тому же ответить с силиконовым мячом во рту я бы всё равно не смогла.
Раф словно читает мои мысли. Наклоняется, пальцами ловко расстёгивает застёжки на плотно обхватывающих мой затылок ремешках. Намордник падает на кровать, и я, ощущая неприятное напряжение в челюсти, наконец делаю вдох полной грудью. Раф развязывает и мои руки, давая мне полную свободу движений.
Как мало человеку надо для счастья! Чувствую себя рабом, с которого сняли железные кандалы.
— Откуда эти рубцы? — повторяет свой вопрос уже с нажимом.
Нет. Я не могу рассказать Рафу о себе.
Одно из правил, которые Дэн заставил меня вызубрить, как таблицу умножения, как раз касалось конфиденциальности личной информации. Никаких имён, адресов и номеров телефонов.
Ничего личного.
Но плевать на Дэна и его правила: у меня и без них сердце пускается в ускоренный ритм, стоит только мысленно допустить, что монстр вновь найдёт меня, сбежавшую из его логова. Тем более после того, как я выбесила его во время секса. Хотя само осознание, что я могла ему противостоять, даже связанной, довело меня до оргазма.
Не проронив и слова, я спрыгиваю с кровати, намереваясь тут же двинуться к двери. Но в последний момент мысленно одёргиваю себя. Никаких резких движений. Пытаясь уйти без разрешения, я сделаю себе только хуже, рассердив скалящегося на меня зверя.
— Я могу идти? — обнимаю себя, ёжась от холода.
Рафаэль молчит, а я чувствую, что молчание это нехорошее. Несмотря на то, что лицо мужчины не выражает никаких эмоций, от него веет агрессией.
— Нет.
Одно короткое слово звучит как смертный приговор.
Инстинкты во мне начинают бить тревогу. Волны жгучей ненависти текут по венам. Мне хочется накинуться на этого мужчину и разорвать его в клочья. Проучить. Наказать.
— Подонок! — я срываюсь на грубость, не сумея удержать контроль над эмоциями.
Но лицо Рафа — застывшая маска. Для него мои ругательства — невидимые пылинки, витающие в воздухе. Он кидает мне свою футболку и командует:
— Пошли со мной.
— Куда?
— В тренировочный зал.
Услышанное меня поражает настолько, что на мгновение я теряю свой запал.
— Зачем? — искренне недоумеваю.
— Тебе надо выпустить пар.
Не сразу нахожу, что ответить. Глубоко в душе я сомневаюсь, что этот монстр вообще когда-нибудь выпустит меня отсюда. Но с другой стороны, возможно, стоит подчиниться? Ведь рано или поздно любая игрушка надоедает. Вот и боксёр наиграется вдоволь со своим новым приобретением, а потом всё равно выбросит.
Лишь бы это “потом” наступило как можно скорее.
Раф натягивает на себя джинсы и выходит в коридор, как будто даже не сомневается, что я последую за ним. Сомнения съедают меня изнутри. На душе словно мерзкий червяк ворочается из стороны в сторону.
Сопротивляться или повиноваться?
Действуя механически, натягиваю на себя футболку, мельком уловив запах мужского одеколона, которым она пропиталась. Радуюсь, что подол прикрывает мою попу, и неуверенно плетусь следом за мужчиной вниз по лестнице.
Пока я иду позади, тайком наблюдаю за боксёром. Меня в очередной раз поражает его самоуверенность. Он двигается грациозной походкой хищника, убеждённого в своём абсолютном превосходстве. Досадливо усмехаюсь, подумав, что с таким мужчиной, не будь он сумасшедшим, любая женщина чувствовала бы себя как за каменной стеной.
Раф достигает первого этажа и проходит вглубь, где очередная дверь ведёт к ступеням вниз. Мы оказываемся в просторном подвале, оборудованным как спортивный зал. Со множеством силовых тренажёров, огромной беговой дорожкой и мягкими матами, разложенными по полу. Стены вокруг увешаны зеркалами. А в самом центре висит подвешенная к потолку мощная боксёрская груша.
Я застываю на пороге, так и не поняв, что именно Рафаэль задумал.
— Ты будешь тренироваться? — я хмурюсь, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Нет, — бросает короткий ответ и останавливается возле груши. Одним взглядом приказывает мне подойти.
— Ты задумал какое-то новое извращение?
Кажется, этот мужчина меня уже ничем не сможет удивить. Или…
Раф делает шаг назад и командует:
— Бей.
Точно ненормальный.
— У нас будет урок бокса? — не сдерживаю смешок.
Челюсть мужчины обостряется, а зрачки становятся огромными.
— Заткнись и бей, — тон такой, что не осмелишься перечить.
Почувствовав холодок, скользнувший по коже, фыркаю, завожу кулак и ударяю по кожаной поверхности.
— Нормально бей.
Чёрные глаза мужчины словно уголь в костре: то и дело среди них проскальзывают искры пламени.
Сжимаю от злости губы и вновь наношу удар, вложив в него в этот раз больше сил.
— Ещё, — сплёвывает очередную команду.
Смотрю на Рафа, показывая ему всё своё негодование и вновь ударяю по груше.
— Представь, что это тот, кто тебя обидел. Сожми месть в кулак. Каждый удар должен быть как последний.
Первой мыслью было воскресить образ Рафа, насилующего меня. Но сознание играет со мной
