вместе с победоносными войсками блюсти законность в этой провинции и проявить себя в деле сохранения мира и покоя в стране.
Случилось также, что Зайн-хан Кокалташ [получил] ранение. 23 азара (3 декабря 1579 г.) Его Величество находился в Тхире6 и читал в уединении молитвы. У входа в даулат-хану поднялось и затем утихло волнение. [Дело в том, что] удача отвернулась от Бху-пат Чохана, и он на какое-то время забыл о повиновении и уехал в Бенгалию. Когда эта страна была завоёвана, ему пришлось просить убежища при возвышенном Дворе. Поскольку плохие привычки изживаются с трудом и особенно процветают, если их не считать чем-то предосудительным, сей злодей снова отправился домой в Этаву7 и принялся грабить и притеснять крестьян. Так как город относился к владениям Кокалташа, последний получил разрешение уехать, дабы наставить его и других гордецов мудрыми советами на путь истинный. Ежели кто не прислушается, его высокомерие надлежало искоренить блеском индийского меча. Когда они прибыли на место, злобные недруги тех земель водрузили на свои плечи груз повиновения и под водительством Кокалташа все упрямцы обрели благо совершения корниша. Смутьян же отказался присоединиться к нему, и местным землевладельцам дали приказ взять его под стражу, но тот испугался и бежал ко Двору удачи, попросив покровительства у раджи Тодар Мала и раджи Бирбара. Он молил передать просьбу простить его преступления и выразил желание служить Его Величеству, в то же время затаив обиду на Кокалташа и подумывая о мести. Кокалташ доложил Двору о его враждебных замыслах, и Шейх Ибрахим8 вызвал [смутьяна], дабы полностью склонить на свою сторону и наделить какими-нибудь обязанностями, предварительно приняв меры предосторожности. Вместе с несколькими отважными раджпутами тот отправился в путь и обратился со следующими словами: если Кокалташ прислушается к его мольбам, а Шейх Ибрахим пообещает оказать ему покровительство, он приедет ко Двору. В противном случае готов поплатиться жизнью. Шейх, договорившись с Кокой, успокоил невежу сладкими речами и выразил пожелание сопроводить к Его Величеству. Поскольку привратникам (каушан) не положено впускать вооружённых людей без надлежащих на то приказов, они в преданности своей положили руки на мечи и остановили его. Сей вспыльчивый принял это за хитрость, а потому выхватил кинжал и бросился в драку. Кока храбро вмешался в стычку и был ранен. Несколько слуг схватили Бхупата и отправили его в обитель уничтожения. Хедив, обладающий дыханием Мессии, посетил на следующий день покои Кокалташа и милостивыми речами и [вниманием] наложил бальзам на его раны. Благодаря Высочайшему [состраданию] опасные раны затянулись, и [в ответ] прозвучали слова благодарности. 29-го9 числа он прибыл в Фатехпур.
279
В это время также обрёл покровительство при Дворе Юсуф-хан10 из Кашмира. Его отец [Мухаммад] Али-хан Чак являлся правителем Кашмира [с 1570 по 1579 1’1’.]. Он погиб, играя в поло (чауган), от удара о луку своего седла, после чего сановники избрали правителем (Юсуфа). Его дядя по отцу Абдал, претендовавший на трон, задумал недоброе;
280 Юсуф не стал медлить и окружил его дом. IB этой стычке (Абдал) погиб от пули. Ситуация ещё не уладилась, когда Сайид Мубарак, его сын Абу-л-Маали, Али-хан, Хайдар Чак, Али Малик и множество других воинов признали, что именно Юсуф — сын Хусейн-хана и его (Юсуф Шаха) двоюродный брат, носящий титул хан-ханана, должен стать их правителем. Он же, вследствие своей дальновидности, отказался. Смутьяны тогда возвысили Сайид Мубарака и разожгли пламя мятежа. Сражение произошло на равнине Идгаха. Юсуф-хан собрал силы и отправился на битву. Мухаммад-хан, находившийся в авангарде, был убит в конце сражения, а Юсуф-хан бежал, не успев ступить на поле брани. Он перешёл через перевал Пирпанджал и сделал передышку в окрестностях Тханы. Злодеи направили ему лживые письма и убедили вернуться. В Марадж11 приехал дать бой Сайид Мубарак. Двуликие бездельники ни шагу не сделали, чтобы воплотить в жизнь обещанное (то есть то, о чём заверяли в письмах). Он благоразумно отправился в путь через Кирмиаз (в рукописи Британского музея, Доп. 27, 247, есть [пояснение]: «который находится в Джамму») и попросил убежища у куар Маи Сингха и Мухаммад Юсуф-хана. Они приняли его и доставили через Пенджаб ко Двору. 21 дая (январь 1580 г.) он преклонил колени. Длань доброты Властелина Мира подняла его из пыли и возвысила великолепными милостями.
Примерно тогда же с юга прибыл Пешрау-хан. Его направляли туда передать наставления12 Низам-ал-мулку из Декана. Он выполнил свою миссию надлежащим образом и излил много мудрых: слов на Низама. Хотя разум последнего находился во власти меланхолии (сауда), и он отгородился от мира и проводил свои дни в уединении, всё же немного пришёл в себя и направил Асаф-хана, который являлся одним из его доверенных лиц, вместе с диковинами своих земель [ко Двору]. Его хорошо приняли.
Ещё одно событие — приказ войску захватить порты европейцев. Поскольку завоевание — великий принцип принцев, и посредством соблюдения сей умножающей славу традиции распри разрозненности13 преобразуются в союз единения, а утомлённый мир собирается с силами, военачальники провинций Гуджарат и Мальва под предводительством Кутб-ад-дин-хана удостоились14 этой чести 18 -го числа Божественного месяца бахман (февраль 1580 г.). Правителям Декана сообщили, что в их направлении посланы войска, чтобы изгнать фаринги [европейцев], являвшихся камнем преткновения для паломников на их пути в Хиджаз. Им предложили воспользоваться данной возможностью, чтобы продемонстрировать преданность и приказали присоединиться к войску с надлежащим вооружением, дабы отказ выполнить службу, который они постоянно высказывают через своих посланников, был пресечён, а крестьяне южных провинций ограждены от ужаса, вызываемого падишахскими силами.
281
В это время Масум-хану Фаранхуди пожаловали саркар Га-зипур, а восхитительную землю (хитта) Джаунпур у него забрали и отдали Тарсун Мухаммад-хану, которого туда и отослали вместе с мауланой Мухаммадом Езди15 в качестве садра провинции. Ориссу поручили Масум-хану Кабули. Субхан Кули Турка спешно направили сопроводить его из Бихара в Ориссу и привезти в Бихар Кия-хан Ганга (или Капка).
Произошло и возвращение Мир Абу Тураба из Хиджаза. Как сообщалось ранее, его назначили на высокий пост предводителя
паломников. В это время доставили известия, что он завершил путешествие и везёт назад отпечаток стопы Пророка, да пребудет с Ним и Его семьёй Божья благодать16! [Мир] заявил, что отпечаток этот пара (хамдаст) того, что Сайид Джелал Бухари17 привёз в Дели во времена правления Султан Фируза. Хотя Приют Веры (Динпанах) знал, что вещь не подлинна — и мудрые знатоки доказали это, всё же, неизменно пребывая за завесой, посчитал необходимым
