воле Своей, чтоб ворогу не досталось». И испил он из Чаши, и свет, и слава наполнили его члены, а ворог пал, словно зима пред весенними лучами. И Св. Эдгар воздал хвалу Создателю, и ходил средь раненых и плененных ворогов, и поил их из Чаши. И сожжены вороги были огнем из кузницы Создателя, и мертвых было не счесть. Чтоб восхвалить Св. Эдгара выше всех похвал и славить его, как не славили никого до этого, лик его был высечен и изваян из чистейшего золота. Чтоб все, кто зрел его, видели его и ведали славу того дня и цену деяний его».
Так я дошел до самого конца и уперся в стену. Вдоль нее шли ряды шкафов, набитых, как оказалось бумагой. Судорожно осмотрев их, я пришел к выводу — вот оно! Шкафчик вещественных улик. Так как все бумаги лежали в алфавитном порядке, сверху вниз, я быстро нашел то, за чем меня послал покойный приятель. В кожаной сумке лежали три помятые записки. Мне не терпелось узнать об этом Феликсе побольше.
«Катти, вот оно, я сделал это! Тот самый Рог Квинтуса, Катти. Я смогу, наконец, расплатиться благодаря этой штуке, уж поверь!
Я нашел карту, написанную одним престарелым педиком. Она показывает, как пробраться внутрь, туда вниз, в Бонхард, прямо как я и предполагал. Люди шепчут, что типо мертвые ходят там, не думаю; в любом случае это стоит того, разве нет? Насколько я понимаю, звук Рога приведет меня прямо к спрятанным сокровищам, как минимум как говорят. Да даже если нет, эта штука покроет все и даже больше.
Я оставляю тебе копию карты на случай, если что-нибудь случится со мной. Хотя, шанс того, что я вернусь и увижусь еще с тобой за бокалом французского вина, велик как никогда!
Что ж, увидимся!».
Карта, к удивлению, была достаточно детальной. В склепе было много секторов, несколько слоев захоронений, самые древние семьи города находились на приличной глубине. Ничего иного я не ожидал.
Позади отворилась дверь, и каменный пол покрылся бликами от факелов. Не помню, что было дальше, но помню, как стучало мое сердце в натянутой тишине зала. Я сверлил взглядом две фигуры и гадал, заметили ли меня или нет.
Услышал приближающийся звук шагов. За ним еще пару. Трясущимися руками вытащил клинок из ножен.
Темная и высокая фигура вытянула руку и закрыла дверцу шкафа. Та со скрипом захлопнулась.
— Здесь кто-то был.
Второй молчал, и это молчание само по себе висело в темноте. Я не дышал.
— Пройдись по углам, Вильям, — сказал спокойный голос.
Послышались медленные, размеренные шаги, фигура у шкафа не двигалась, словно вслушивалась.
Мне безумно хотелось выскочить и с криком кинуться на солдат, но я стоял, также окаменев, прокручивая в голове одну мысль «Я забрал карту и записку или нет?». Внутренний голос отвечал: «Нет, видишь же, листочек торчит, вон там на полочке». Другая половина отвечала: «Я положил их в нагрудный карман».
«Или нет?».
Вдруг холл разразился ушераздирающим свистом.
— Замолчи, хватит святотатствовать! — и тут же свист прервался, вернул все обратно, в мир мертвого страха и сомнений.
Сначала шаги раздавались где-то далеко, но вскоре я слышал их уже совсем близко. «Что ж», — подумал я, — «не зря взял кинжал». Почему-то эта мысль вызвала глухой нервный смешок. Когда до моих ушей долетело сопение и вздохи, я накинул капюшон себе на голову и… двинул головкой кинжала по невидимому лицу. Кто-то тяжело всхлипнул, фигура справа от меня развернулась и подняла молот. Он просвистел мимо меня. На полу крутился обескураженный последователь Молота. Он судорожно тер ладонями нос, пытался встать, но поскальзывался на своей же мантии и падал вновь. Мне было не до него. В мою сторону полетел еще один удар, я увернулся в сторону, присел и ударил ногой в живот. Руки ослабли, ослабли, я не мог ими ничего делать!
Огромный кулак откинул меня в сторону, но я не потерял равновесия, вынул дубинку и стал ждать удара. «Помни, Гаррэт, проигрывает нападающий» — вторил я себе.
— СКОРЕЕ, НА ПОМОЩЬ, ЧУЖОЙ! — кричало окровавленное лицо на полу.
Я подбежал и что есть мочи стукнул человека в плаще по голове. Тот обмяк.
Второй угодил мне по ноге, и я на секунду опустился на колено. Трясся, и сам этого не осознавал. В тот момент мое сознание само говорило, что нужно делать. Я не думал — действовал резко. Все чтобы выжить!
Я извернулся и пырнул Молота кинжалом в живот. Сам отскочил. Человек схватился за чрево и скрючился. Мне было неприятно наблюдать за этим, и сейчас, когда я пишу эти строки, мой живот сводят спазмы от желчи. В тот момент было также.
Преодолевая омерзение, я докончил дело последним ударом по голове. Тела сложил в углу и побежал. Дальше от этого места. Дальше туда, где оставалось последнее невыполненное задание — вытащить этого проклятого Бассо, чтоб мне сдохнуть! О деньгах и сокровищах я больше не мог думать.
11
Что еще можно сказать? Впоследствии, я все-таки вытащил поджигателя и отвел его к себе домой. С того времени он был обязан мне жизнью, так что я не сильно беспокоился за свою безопасность. После того, что произошло, я чувствовал себя хреново, был готов на все, что угодно. Бассо был вором, таким же, как я — это факт, но сдать меня означало бы еще раз испытать свою судьбу. А Молоты не любят повторять дважды. Он тип не из пугливых, но его осторожность и закрытость бросилась мне в глаза сразу, еще в заточении. Сразу возникли подозрения, что он мог что-то скрывать. Я ошибался — парень был прост как кусок пирога.
— Спасибо, Гаррэт, — сказал Бассо, — мне не чем тебя отблагодарить. Хаммериты забрали все, что было в моей лавке.
— Не беспокойся, для тебя найдется работа.
— Правда? О, это было бы отлично! Еще чуть-чуть и они нашли бы причину снять с меня шкуру.
Я кивнул.
— У тебя есть люди, которые могут «одолжить» тебе лавку или «поделиться местом»?
Довольная ухмылка ушла с лица моего гостя, теперь он хмурил брови, но не казалось, что он был зол или обижен, скорее в растерянности.
— Думаю, найдутся такие. Ты хочешь, чтобы я торговал? Я могу. Все устроим! Давай…
— Мы это еще обсудим. Мне надо сходить кое-куда.
Бассо внимательно слушал.
— Сними лачугу на окраине Нижнего Города. Здесь оставаться небезопасно.
Никаких возражений больше не было. Все, что мне нужно было от Бассо, чтобы он побыстрее покинул
