нарядной рубашки и бледно-серых брюк, он мог бы продаваться на аукционе за миллиард долларов с мелочью.
Крошечная ухмылка растянула правую сторону его рта. Слишком легкая, чтобы ее можно было разглядеть.
Он смотрел на меня снизу вверх, такой высокий и крупный.
— Миссис Баллантайн?
Даже когда он разговаривал с Верой, его глаза не отрывались от меня. Как будто я смогу сбежать, если он уступит мне хоть дюйм.
Серьезность ситуации обрушилась на меня. Я прижалась спиной к полкам. Загнанный в угол зверь. Совершенно униженная.
Но это не означало, что я должна была смириться с этим.
Я положила лопатку на случайную полку, вздернула подбородок и встретила его взгляд.
Вера метнулась в его сторону.
— Да?
— Нам нужно личное пространство, пожалуйста.
— Фэрроу, ухо…
— Нет, Вера. — Зак выпрямился во весь рост и отошел от острова. — Вы уйдете.
— Но…
— Я не спрашивал вашего мнения. Я попросил вас любезно уйти.
Вот дерьмо.
Он действительно разозлился.
Ну, ты действительно пыталась украсть кое-что из его вещей.
Зачеркните это.
Кое-что из моего.
Мне нужно было это запомнить. Это имело значение.
— Мы с тобой еще не закончили. — Вера повернулась ко мне спиной и ткнула мне в лицо своим наманикюренным пальцем. — Далеко не закончили.
— Не волнуйся, мамочка. — Я подмигнула ей. — Я никуда не уйду, нравится тебе это или нет.
Конечно, я должна была играть по ее правилам, но это не означало, что я должна была быть хорошей спортсменкой.
Ничто в смерти отца не имело смысла.
Это случилось в самом расцвете сил. Внезапно и жестоко.
В один момент он стоял перед входом в ресторан и ждал, когда подъедет парковщик. А в другой — парковщик врезался в него со скоростью света.
Тесты оказались чистыми.
Никакого алкоголя. Никаких наркотиков.
Камердинер заявил, что его нога застряла на педали газа, и получил пятилетний срок. Судья пожалел его. Его больную жену. Их невинного ребенка.
Мне тоже было жаль его.
Но еще хуже мне было за себя.
Это было два года назад, а я все еще зализывала раны, которые не подавали признаков заживления.
С недовольным ворчанием Вера прошествовала в гостиную. Разумеется, все еще достаточно близко, чтобы подслушивать.
Как только она покинула мое личное пространство, я отважилась выйти из кладовки.
— Нет. — Зак подошел ко мне, подняв одну ладонь. — Оставайся там, где ты есть. Крысы отлично вписываются в темные норы.
Я все равно выскользнула.
— Кстати, о темных дырах. Кто-нибудь говорил тебе, что ты мудак?
— Не вслух, но я уверен, что многие разделяют это мнение.
Инстинкт подсказал мне, что я должна добраться до ящика для посуды и открыть его, чтобы вооружиться самым острым предметом, который только могла найти.
Он захлопнул его бедром, прежде чем я успела достать нож для стейка.
Убийственные инстинкты.
Принято к сведению.
Он проворчал.
— На твоем месте я бы не пытался шутить. — Его огромная фигура перекрыла мне все пути к отступлению. Теперь, когда он знал мою личность, это не имело значения. От него не убежать. — Я могу не только перехитрить тебя, но и убить. И сейчас у меня есть большое искушение сделать это, маленький воришка.
Прилив чистой энергии захлестнул мои вены.
— Пошел ты. Ты и твои тупые друзья меня не пугают.
За последние пару дней я ничуть не стала таким параноиком.
Я чувствовала, что за мной кто-то следит, волоски на затылке приветствовали незнакомца каждый раз, когда я входила и выходила из нового дома для уборки.
Возможно, частный детектив, поскольку я сомневалась, что эти дети из трастового фонда когда-нибудь лично занимались ручным трудом.
А если это был не Зак, то наверняка кто-то из его модных друзей.
До меня доходили слухи.
Все трое были толстыми ворами и были склонны к тому, чтобы накинуться на DMV, чтобы получить все, что угодно и кого угодно. Но только не я.
Я проскочила мимо Зака и направилась к двери.
— Иди и приставай к другому ребенку на детской площадке.
Он драматично вздохнул.
И тут я почувствовала это. Металлическая штука поцеловала мою поясницу.
Холодная, острая и безошибочная.
Нож.
Что за психопат разгуливает с чертовым ножом? Да еще среди бела дня?
И тут я вспомнила, что он послал в мою сторону шикарный нож, когда я сбежала от него на вечеринке.
Закари Сан любил свое оружие.
Он был далек от той безупречной и элегантной версии себя, которая появлялась на панелях Bloomberg, чтобы обсудить поднимающиеся стартапы.
Дикарь в дизайнерских костюмах.
И он официально, безоговорочно был моей проблемой.
— Я настоятельно рекомендую тебе не убегать от этого разговора.
Я вздрогнула, скорее от баритона его голоса, чем от ножа, вонзившегося в мою поясницу.
Он не стал бы меня резать. Я просто не знала, как далеко он зайдет.
Я остановилась, но не повернулась к нему лицом.
Зак еще глубже вдавил плоский край в мою плоть.
— Если, конечно, тебе не очень нравится твоя способность ходить.
Он должен беспокоиться о моей способности кастрировать его с помощью шпаги. Потому что это только что официально стало моей новой целью в жизни.
Хотя он не мог этого видеть, я натянула улыбку, игнорируя свой скачущий пульс.
— Я польщена, мистер Сан, что вы считаете мою жалкую жизнь достойной пожизненного заключения для вас.
— Я удивлен, мисс Баллантайн, что вы считаете меня достойным такой участи. Я слишком богат, влиятелен и умен, чтобы отсидеть хотя бы минуту в комнате шесть на восемь, которая не является сауной. К тому же, если вы повернетесь, то заметите кое-что очень интересное в моем ноже.
Я повернулась на каблуке, не торопясь, наращивая предвкушение, не показывая ни капли паники, которую я чувствовала.
Если Закари Сан хотел моей полной покорности, ему придется вырвать ее из моих окровавленных рук.
Когда мое тело встретилось с его телом, я заметила расстояние между нами. Нас разделяло не менее двух огромных шагов.
Мой взгляд скользнул вниз, к ножу, вонзившемуся в мою бедренную кость. Толстый черный бархат обнимал все, кроме лезвия.
У меня перехватило дыхание.
— На бархате не остаются отпечатки пальцев.
Конечно, он знал это.
Что, черт возьми, этот человек не знал?
Его глаза не отрывались от моих.
— Нет оружия — нет преступления.
— Это не может быть законным.
— Все законно, когда знаешь нужных людей. — В его глазах сверкнуло что-то восхитительно темное. — Законы — для таких, как ты. Адвокаты — для таких, как я.
— Ты мошенник. Ты совсем не такой, каким тебя изображают в СМИ. — Слова вырвались сквозь стиснутые зубы.
