телохранителя.
Она с радостью проконсультировала меня, какие коврики, спальники, котелки, кружки лучше брать, а какие покупать не стоит.
Все это я, естественно, знала и сама, но и вида не подала, что информация мне давно знакома.
Сначала мы направились в магазин спортивных товаров, где провели около двух часов, выбирая необходимые для похода вещи.
Я обзавелась не только новым спальником и рюкзаком, но и трекинговыми палками, термокружкой, термобельем (не помню, каким по счету, но до кучи сойдет) и даже перчатками для велосипедной езды. Не знаю зачем, но Аня купила себе таких аж две пары – потому что со скидкой и пригодятся.
После я заявила, что понятия не имею, какую еду стоит взять с собой в горы, и мы отправились в поход по продуктовым магазинам. Обошли, наверное, около пяти универмагов – Аня никак не могла найти именно «те шоколадные батончики, которые она брала с собой в первый свой поход и которые хорошие, и она их всегда покупает». Когда мы нашли злосчастные батончики, то купили все имеющиеся в ассортименте. Потом заглянули в кофейный отдел, приобрели три пачки кофе с разным вкусом – Аня утверждала, что обожает пробовать в походе новый кофе. До кучи докупили какао, чай, печенье и еще много всякой ерунды. После девушка вспомнила, что ей, оказывается, жизненно необходим блокнот для набросков, и мы поехали в художественный магазин. Но в первом магазине именно такого блокнота не оказалось, и мы направились в следующий.
Если не вдаваться в подробности, то за сегодняшний день мы объездили абсолютно все магазины для творчества в Тарасове и в конце концов вернулись в первый, где Аня все-таки выбрала себе блокнот.
Домой к Зеленцовым мы приехали уже в начале седьмого вечера – Федор Павлович уже звонил Ане и спрашивал, где она пропадает.
Та заверила его, что все в порядке, и я сдала девушку отцу в целости и сохранности.
Уже поздно вечером Зеленцов позвонил мне и поблагодарил, что я присмотрела за его дочерью.
Я же наскоро побросала необходимый минимум вещей для похода, чтобы в пятницу утром приехать на железнодорожный вокзал и отправиться в Уфу.
Как я уже говорила, до Уфы предстояло ехать девятнадцать часов.
На соседних с нашими с Аней местах ехали еще Андрей и Павел, остальные участники похода находились в том же самом вагоне.
Я постаралась запомнить всех людей, которые собрались в горы. Для меня это не составило особого труда – благодаря своей прекрасной памяти я с легкостью могла запомнить абсолютно любую информацию. Но вот предположить, кто мог желать Ане зла и по какой причине, увы, пока было невозможно.
Все участники похода обсуждали либо предстоящее путешествие, либо туристическое оборудование, либо какие-то насущные проблемы по работе или учебе.
Я периодически прогуливалась по нашему вагону, то до туалета, то до проводника, дабы купить какую-нибудь мелочь, и, пользуясь возможностью, наблюдала за туристами.
Позже я собиралась предложить своей клиентке подкрепиться в вагоне-ресторане. Ведь существовала вероятность, что недоброжелатель отнюдь не среди участников путешествия, но девушка, возможно, знает его в лицо.
Если состоится подобная неожиданная встреча дочери Зеленцова со своим знакомым или знакомой, у меня появится хотя бы один подозреваемый. А пока что у меня не было абсолютно никакой зацепки.
Во время нашей поездки Павел и Андрей неустанно болтали о том, какую палатку лучше приобрести.
Я даже поражалась молодым людям – вроде как у них имеются и рюкзаки, и палатки, и спальники, и прочее туристическое снаряжение, однако оба парня постоянно собирались что-либо купить для походов. Возможно, это напоминает манию – то и дело совершенствовать свое «обмундирование», подобно тому, как заядлые автолюбители меняют свои машины.
Ане, как я видела, было скучно – она всю дорогу развлекала себя тем, что делала наброски в блокноте, который мы с ней купили накануне.
Краем глаза я даже увидела свой портрет – что ни говори, а получилось похоже. Быстрая зарисовка, но характерные особенности моего лица переданы верно, мне даже понравился портрет. Никогда не заказывала ни у кого рисунок по фотографии, но если бы я захотела, то наверняка попросила бы дочь Зеленцова сделать мне портрет на память.
Вдоволь наговорившись, Андрей с Павлом достали пакеты с едой и с аппетитом принялись поглощать бутерброды с сыром и колбасой. Жевали они настолько увлеченно, что, глядя на них, Аня отложила свой блокнот и тоже достала свой паек.
Я решила последовать примеру остальных, хотя есть не особо хотелось. Перед дорогой тетушка накормила меня сытным завтраком, да еще в дорогу дала кучу всевозможной еды.
Я выложила свои запасы на общий стол и предложила остальным угоститься.
Что и говорить, тетя Мила обо мне позаботилась – и яйца сварила, и овощи аккуратно завернула в салфетки, и даже невесть откуда взяла копченую курицу, которую обычно покупают для дальней дороги в поезде.
У Ани еды оказалось не слишком много – те самые батончики для похода, за которыми мы охотились в четверг, растворимый кофе в пакетиках да какие-то крекеры и сдобное печенье.
В вагон-ресторан, как я поняла, девушка не собиралась и согласилась туда пойти только потому, что я ей предложила. Поэтому я поинтересовалась:
– Ты всегда берешь с собой в поезд такой набор еды? Хватает на сутки?
– Вполне, – пожала плечами та. – А что тут такого? Как раз продукты не портящиеся, для перекуса пойдут. Не понимаю, зачем набирать в поезд огурцы, помидоры или другие овощи – холодильника нет, а помидоры могут помяться, и все пакеты и сумки будут грязными.
– Ничего ты, Анька, не понимаешь в походной жизни! – усмехнулся Андрей. – Это ж традиция – в поезд набирать овощи, копчености и вареные яйца! А, и еще «доширак» – вот подожди немного, скоро по всему вагону будут доноситься такие ароматы!
– Фу, это же гадость! – возмутилась девушка. – Ладно там яйца, но лапша быстрого приготовления – это блюдо «прощай, желудок». В жизни такое не стала бы есть!
– Да прям! – возразил ее собеседник. – Помнится, когда мы ходили в Каштанов буерак, ты так уплетала суп из твоей «любимой»
