— Да.
— Негусто. Ладно. Начнём с основ. Кто такой домовой?
— Это дух, который поселяется в домах и может помогать или вредить хозяевам. Он маленького роста и похож на деда с длинной бородой. Если хозяева с ним в хороших отношениях, он следит за чистотой и порядком в доме, чтобы еда долго оставалась свежей, мыши не заводились. А если обижается на хозяев, начинают пропадать вещи, ночью раздаются скрипы, топот, может что-то падать. А ещё говорят, он больно щипается.
— Ты жила в месте, где про такое ещё помнят. Хорошо. Если говорить в общем — когда домовой правильный, он бережёт дом и тех, кто в нём живёт. Уборка и защита от мышей далеко не всё, что он способен делать. Если его правильно растить и помочь войти в силу, в доме, где живёт домовой, всегда высыпаешься и чувствуешь себя хорошо. Он не пускает нежеланных гостей или тех, кто намерен причинить хозяевам зло. Поэтому если кто-то отказывается переступить порог — это повод насторожиться. Возможно, гость не тот, за кого себя выдаёт.
— Это как?
— Про злых духов мы поговорим отдельно. У тебя же есть амулет из храма?
— Есть, — достаю из-за пазухи висящую на простом кожаном шнурке медную монету и показываю её ведьме.
Она дотрагивается до неё пальцами, какое-то время смотрит словно сквозь меня, а потом кивает:
— Там, где ты взяла этот оберёг, хорошо намоленное место.
— Как ты узнала?
— Тебе такое пока рано. Не спеши. Тем, у кого есть амулеты из намоленного места, злые духи не страшны. Для этого же устраивают капища и ставят фигурки идолов дома. И поэтому если видишь селение без капища и дом без красного угла, стоит насторожиться и постараться как можно быстрее покинуть это место. И даже если поводов для беспокойства нет, но тебе неспокойно — верь своему чутью. Вернемся к духам. Есть те, которых можно подчинить; те, с которыми можно договориться; те, с кем опасно иметь дело. Часть силы ведьмы заключается в умении отличать одних от других. Запомни: никогда не показывай духам свою слабость… Рассказать о домовом? По-прежнему ли ты хочешь его вызвать?
— Конечно!
— Ты должна будешь нарисовать руну призыва (я тебе покажу какую), положить рядом с ней подношение, а потом призвать домового и подчинить его своей силе. Большего я тебе сказать не могу — у каждой ведьмы это происходит по-своему, и чужой опыт тут не поможет.
Ведьма приносит ручку и листик, рисует знак и протягивает мне его вместе с белым мелом и свечой:
— Начерти в центре комнаты этот знак. Вызывать домового можно только в темноте, поэтому зажги рядом со знаком свечу и поставь блюдечко молока. Потом призови домового. Что бы ни происходило — не показывай свой страх.
— Хорошо. И как именно мне нужно его призывать?
— Это ты поймёшь сама.
— Но почему нельзя узнать, как это делали другие?
— У всех ведьм разный характер и потенциал. Это то же самое, как если взять ситуацию, в которой девушка столкнулась с лесными разбойниками. Это не то же самое, как если бы на её месте был купец, или вооруженный отряд, или бабка. Советы вооруженного отряда не пригодятся девушке или купцу. Понимаешь?
— Да.
— Хорошо. Тогда иди.
Звучит не особенно сложно, так что отправляюсь в свою комнату. Кошка заходит за мной и запрыгивает на кровать. Улыбаюсь:
— Ты уверена, что не помешаешь?
Кошка пренебрежительно фыркает и начинает вылизываться. Подозрительно на неё кошусь:
— Слушай! Ты же не съешь домового, когда он придет? Не хотелось бы портить отношения с ведьмой.
— Не съем, — раздается её голос в моей голове. — Присмотрю за тобой, чтобы не напортачила.
— Правда! Спасибо! А я могу ему тобой пригрозить, если всё пойдёт не так, как нужно?
— Умная девочка! Ты можешь.
Ободренная, вычерчиваю мелом символ, ставлю рядом с ним блюдечко молока и зажигаю свечу. Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, произношу:
— Домовой, приди ко мне! Разговор есть!
Тени словно сгущаются. Слышится потусторонний шорох, негромкий зловещий смех, а потом из угла выступает призрачная фигура седобородого старика. С каждым шагом он увеличивается, пока головой не упирается в потолок. Зловеще хмурит брови и смотрит на меня сверху вниз.
Поскольку мой фамильяр в случае чего его просто съест, это меня совсем не пугает. Приветливо улыбаюсь:
— Здравствуй, хозяин. Будем договариваться по-хорошему или по-плохому?
Он смотрит на меня в упор немигающим взглядом, а потом зловеще смеётся:
— Я подумаю об этом, если станешь на колени и начнешь умолять.
Оборачиваюсь к фамильяру:
— Разрешаю тебе его съесть. Только ворону немного оставь — он тоже наверняка голоден.
Мурлыка спрыгивает с кровати, топорщит шерсть и, плотоядно поглядывая на духа, делает к нему несколько шагов.
— Погоди! — идёт на попятный домовой и сдувается настолько, что теперь едва достаёт мне до пояса: — Давай поговорим!
Улыбаюсь:
— Мурлыка, погоди. Послушаем, что он хочет нам сказать.
— Я это… Нельзя меня есть! Я же дом ведьмы берегу. Рассердится она на тебя.
Пожимаю плечами:
— Как поссоримся, так и помиримся — ученица у неё одна, а домового в дом другого можно принести. Более сговорчивого. Но я, конечно, сделаю вид, что расстроена и буду упирать на свою неопытность — фамильяры у меня первый день всего. Я же могу не догадываться о том, что им нужно запретить им есть домового. Я пока неопытная ведьма.
— Чего ты хочешь? — он становится ещё на несколько сантиметров меньше и словно ужимается.
— Для начала расскажи, чем ты вообще можешь быть мне полезен. Возможно, от тебя будет больше пользы как от еды для фамильяра.
— Я очень полезный! За домом присмотреть могу. Пол там подмести, пыль вытереть, защищать от комаров, мышей и прочих вредителей. Вещи помогаю найти.
— За домом я и сама присмотрю — не белоручка. Комары и мыши меня тоже не пугают. Мурлыка…
— Погоди! — поспешно перебивает меня домовой. — Это не всё. Ещё я
