дефинициях является всего лишь упражнением, предназначенным для лучшего согласования используемого языка: мы ведь по-прежнему не знаем, что находится в голове у окружающих. Многие, однако, имеют неверное представление, будто все мы находимся «на одной языковой волне», и не дают себе труда подумать над тем, что, может, непонимание или несогласие вызвано не расхождениями в понятиях, а просто неучтенной разницей культур, личных историй или личностных свойств.
Однако Витгенштейн призывает нас более глубоко осмыслить следующий момент. Как мы себя поведем, узнав, что в мире существуют пределы личного опыта, куда нам будет всегда заказан вход? Вам, вероятно, приходилось слышать, как люди говорят: «Не суди других, ты ведь не знаешь, через что им пришлось пройти». И они правы. Мы наблюдаем, как люди себя ведут, слышим произносимые ими слова. Но нам никогда не понять, как им больно, как они ощущают любовь, что они думают и чувствуют, видя вас!
Возможно, подобное понимание и есть путь к реальному состраданию себе и другим. Если некто рассказывает нам о своих переживаниях, все, что мы можем, – это открыть ему сердце и поверить в «реальность» его повествования. Мы не можем рассказать его историю за него; каждый из нас – окончательный арбитр личной действительности. Таким образом, те, кто пережил насилие, войну, природное бедствие, порой обретают силы в этом личном опыте – они не рассматривают себя сквозь фильтр чужого понимания, но дают своим переживаниям собственное определение, на своих условиях. А в итоге все, чем обладает любой и каждый из нас, это личный опыт, такой, каков он есть и как воспринимается индивидуальным сознанием.
В этой книге подробно рассказывалось о том, как люди пользуются символами, что такое язык и лексика, как работает логика и как нам лучше во всем этом разобраться. Не правда ли, поразительная загадка!
Знаете, так получилось, что Витгенштейн довел рассмотрение нашего конкретного вопроса до его логического конца, а именно, до философского осмысления – до того места, где есть спокойствие и внутреннее пространство. Все это неважно – абстракции, слова, идеи, логика, умные фокусы когнитивности; неважны когнитивные разработки и научные озарения. В конце концов, все, что у нас есть, – это мы, то, что мы находимся здесь и сейчас, живем и дышим в конкретном мире, в наших личных глубинах – совершенно одни, в своей приватности и невыразимости, в своих ограниченных мирах, в своем черепе, который когда-нибудь, через тысячелетия, вскроют другие археологи.
На что это похоже – быть вами? А что значит быть кем-то иным? Мы проходили через разные мысленные эксперименты… Надеюсь, они помогли испробовать со всех сторон ваше личное (личное!) метапознание, возбудить спящее любопытство и направить его на рассмотрение вас внутреннего и вашего видения внешнего. Но вот этот, последний, заключительный мысленный эксперимент приглашает нас добраться до самых глубин нашего жизненного опыта, нашего познания себя.
Притча о рыбе
Наша книга подходит к концу. Закончим мы ее не мысленным экспериментом как таковым, а философской экскурсией в область восприятия. Как мы привязываемся к нашим коробочкам с жуками и зависаем в них? Образно говоря, конечно же… мы можем прилагать неимоверные (максимально возможные) усилия и все же будем оставаться в границах собственного восприятия. Хотя приходится констатировать вновь (а может, вам уже этого не нужно, и не буду повторяться)… Надеюсь, вас больше не нужно поучать, когда речь идет о наших подходах к решению проблем, поступкам, отношениям, любым жизненным ситуациям, что требуют анализа, – вы уже поняли наш путь?
По крайней мере, надеюсь, что вы, как минимум, вынесли из моей книги одну максиму: чем более высокого мнения вы о своих знаниях, тем меньше знаете по-настоящему. Притчей о радости рыб автор завершает и последнюю главу, и саму книгу. Мой тебе поклон, вдумчивый читатель!
Этой притчей мир обязан Чжуан-цзы, тому самому философу-даосу, который нам уже знаком. Помните «Сон бабочки»? Вот как эта притча излагается в книге, изданной в 2009 году, «Чжуан-цзы: Основные труды с выборками из традиционных комментариев» (автор – профессор китайской философии Брук Зипорин).
Чжуан-цзы и Хуэй-цзы прогуливались по мосту через реку Хао. Чжуан-цзы сказал:
– Рыбы выплыли, чтобы порезвиться на свободе, и этому рыбы радуются.
Хуэй-цзы возразил:
– Но ведь вы – не рыба. Откуда же вы знаете, чему рады рыбы?
На это Чжуан-цзы ответил:
– Но ведь вы – не я. Откуда же вы знаете, что я не знаю, чему рады рыбы?
Хуэй-цзы сказал:
– Да, я – не вы, поэтому мне неизвестно, что значит быть вами. Но, если так рассуждать, поскольку вы точно не рыба, мое утверждение о вашей неспособности знать радость рыб остается неизменным.
На это Чжуан-цзы ответил:
– Давайте вернемся к началу. Вы спросили, откуда мне известна радость рыб? Но ваш вопрос предполагал, что вы уже знаете, что я это знаю. А я это узнал, стоя здесь, над рекой Хао.
Беседа между Чжуан-цзы и Хуэй-цзы выглядит так, будто проходит по замкнутому кругу, с ненужными излишествами. Но что мы видим здесь на самом деле?
Никому не дано проникнуть в сознание другого человека, и это двояким образом демонстрируется в притче с самого начала. Чжуан-цзы начинает с утверждения, что ему известна радость рыб, хотя в действительности он говорит, что знает не их состояние ума, а только то, что рыбы заняты тем, чем и положено заниматься рыбам, и в этом их радость. Проще некуда. Чжуан-цзы знает радость рыб, потому что рыбы заняты своим делом, а сам он это наблюдает.
Здесь уже возникает недопонимание в силу разницы в видении и мировоззрении, поскольку Хуэй-цзы не поддерживает подобного образа мыслей и исходит из того, что Чжуан-цзы не способен проникать в разум рыб, чтобы понять их эмоциональное состояние мышления. Здесь в первый раз мы наблюдаем различие в видении, которое подается читателю так, чтобы мы усмотрели сходство с нашей собственной повседневной жизнью.
Кроме того, Хуэй-цзы указывает на то, что Чжуан-цзы не рыба; так откуда же ему знать, что приносит рыбам радость? Ведь и они двое не могут знать, что знает или не знает другой. Если Чжуан-цзы не может знать радость рыб, потому что он не рыба, значит, следуя той же логике, Хуэй-цзы не может знать, что известно или не известно его собеседнику. Если первая посылка корректна, значит, данный вывод следует из нее логически.
Возможно, все это сон, а может, сон во сне. Чжуан-цзы «знает» радость рыб точно так же, как любой сновидящий «знает» содержание своего сна, и это прекрасно работает как
