волнах разгневанного отчаянием морского бога. Их вера теперь иная и не позволяет зреть богов. Даже того единственного бога, которому поклоняются, видеть не способны, ибо по нынешней вере бог являлся лишь избранным и богобоязненным. А морское божество из тех времен, когда с богами были на «ты» и видели их во плоти, ходящими по земле. Не видят люди больше богов. Ни новых, ни старых.
Он поднялся на мостик к капитану и встал лицом к морю и боком к капитану.
– Ну, пастор, напугал ты меня, – хохотнул тот, хлопнув себя по бедрам. – Думал, все, отправился на корм рыбам. Это ж надо! А? Как выплыть-то удалось тебе?
Лицо Олега приняло отрешенное выражение, взгляд устремился за морской горизонт, он сказал:
– Кто знает.
– Да уж точно, – крякнул капитан, его голос понизился, уже тише он сказал: – Пастор, кажись, у меня было видение.
Олег молчал, но перевел взгляд на капитана, тот продолжил:
– Не знаю, то ли от шторма мерещиться начало, то ли правда было. Но будто не волна мой корабль перевернула и потянула на дно, а… пес его знает… Нечисть какая-то что ль…
Олег с грустью потер подбородок, который крепко зарос рыжей щетиной. Прежде люди сослались бы на богов, но после прихода другой религии все перемешалось, богов зовут нечистью, в них не верят. А то, во что верят, уже работает не слишком.
– Почудилось мне, – сказал капитан и поглядел по сторонам, опасаясь, что кто-то услышит и решит, что лишился разума. А там и до бунта рукой подать, – что тонем мы. Прям натурально, под воду. И пена вокруг будто… И…
Голос капитана понизился еще больше, моряк наклонился к Олегу и произнес:
– Хошь верь, хошь нет, но привиделось, будто ты корабль из пучины вытянул. Во как.
Он отстранился и посмотрел на Олега победно, словно сказанное не просто истина, но еще и дарующая силу и уверенность. Капитан Патрик неплохой человек, заботится о команде, предан делу, пытается заботиться о бессмертной душе, что предписывает нынешняя религия. Только все это толкание на одном месте. Олег снова устремил взгляд на море и кивнул.
– Привиделось.
Повисло молчание, в котором Олег даже смог коснуться самым краем мысли того великого предела, за которым наверняка хранится Истина. Море сверкает в утренних лучах, корабль резво идет по небольшим волнам, небо чистое, будто боги дочиста отмыли небесную твердь и теперь глядят через нее на мир, как сквозь стекло. Другое дело, что за небесной твердью боги больше не обитают, как и самой тверди нет. На смену слепому следованию религии должно прийти что-то другое.
Крик чайки выхватил Олега из размышлений. Жирная и откормленная она с требовательным воплем пронеслась над палубой и удалилась, не найдя ничего полезного. Олег проводил ее задумчивым взглядом, а капитан Патрик подал голос.
– Скоро суша, – сказал он. – На этих берегах чайки самые что ни есть нормальные. Как водится, ловят рыбу да гадят на мачты. Вон гляди, уже берег видать.
Олег прищурился и вгляделся в морскую даль. Глаз капитана наметан, чтобы выхватывать сушу среди синих вод, а Олегу пришлось напрячься. Но все же разглядел на самом стыке моря и неба тонкую полоску, что темнее остального горизонта и чуть толще.
– Всего ничего идти осталось, – добавил капитан.
– Это хорошо…
– Слушай, пастор, – обратился к Олегу капитан Патрик, – может, мне и это почудилось, но вроде бы твоя вторая девка отчалила во время шторма. И мобыть оно и мираж, но шлюпки не хватает. Стало быть, взаправду.
– Вторая девка не моя, – сообщил Олег мирно, продолжая смотреть на медленно, но все же приближающуюся полоску суши. Но, даже не оборачиваясь, уловил изменение в настроении капитана.
Когда моряк заговорил, в голосе зазвучала плохо скрываемая неловкость и недовольство.
– Я ничего не хочу сказать, пастор, – произнес капитан, – но кто оплатит мне шлюпку? Перевозка ладно, в счет работы, хотя бабы твои не делали ничего…
– Со мной только одна женщина, – снова заметил Олег.
Капитан будто не заметил, продолжил:
– Но шлюпка все ж имущество. Я ее строил, тратил силы и деньги. Кто мне возместит?
– В богов веруешь? – поинтересовался Олег.
– В бога, – поправил капитан. – И смотря когда.
Олег поскреб бороду.
– Значит, на милость его не уповаешь, – заключил он.
Капитан Патрик обвел себя руками сообщил:
– Как видишь.
– Тогда лишь одно остается, – ответил Олег.
– Что?
– Построить новую шлюпку.
Лицо капитана помрачнело, словно туча набежала на погожий день, брови сдвинулись, он проговорил, поворачивая штурвал правее, потому как полоска берега уже не полоска, а жирная линия, где справа скопище кораблей, что значит – порт.
– Значит, не будешь платить? – уточнил капитан.
Олег пожал плечами.
– Мне не за что тебе платить, добрый человек, – сказал он. – Условия перевозки я выполнил, честно отработав на веслах и с твоей командой. Чего же ты еще хочешь?
– Хочу, чтоб ты вернул мою шлюпку, – потребовал капитан. – Или дал новую.
– Я не брал твою шлюпку, – повторил Олег.
Пока беседа спокойная, но в воздухе уже повисла угроза и растекается по палубе, Олег слышит ее внутренним слухом, чует, как она оседает каплями в носу. Капитан промолчал, но Олег понял, что на судне он и Люсиль больше не в безопасности. Хотя безопасность – лишь греза, о которой мечтает каждый простой человек, даже когда знает, что небесной тверди больше нет, а за небесами холодный и чужой мир.
– Баба украла шлюпку, – пробормотал капитан мрачно. – Первый и последний раз пустил бабу на судно. Больше не пущу. Кабы не она, может, и в шторм не попали бы.
Олег удивился.
– По-твоему, она вызвала бурю?
Взгляд капитана Патрика стал еще недовольнее, он ответил уверенно и хмуро:
– Все женщины – ведьмы. А тут целых две. Мало ли чего они наколдовали да в какой сговор вступили. Нет уж. Нечего им на судне делать. На моем точно. Видишь бухту? Будем заходить, садись на весла, пастор.
Глава 7
Люсиль вышла на палубу только когда судно пришвартовалось, спина прямая, гордая, подбородок красиво приподнят, но взгляд бегает, стало быть, прониклась предостережениями Олега. Пока шла, будто бы задержала дыхание, приподняв грудь, и выдохнула только когда оказалась рядом с ним у трапа.
– Какое страшное путешествие, – заключила она. – Я рада, пастор Олег, что вы все это время со мной.
По трапу они спустились по очереди, Олег первым, а Люсиль следом, хотя рвалась вперед и требовала соблюдать какой-то этикет. Ощутив под ногами твердую землю, Олег выдохнул с облегчением, все же человеческое существо лучше всего приспособлено
