быстро заработал именную стипендию выдающегося английского премьера Гладстона на право обучения и получения стипендии в Кембриджском университете. В октябре 1930 года Гай Бёрджесс поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета, где избрал себе в качестве основного предмета историю, став вскоре одним из лучших студентов своего курса. Следует отметить, что, где бы Бёрджесс ни учился — в Дартмуте, Итоне или Кембридже, — определение «первый» всегда сопутствовало ему.
В документах СВР того периода говорится: «Обучаясь в Тринити-колледже в атмосфере всеобщего увлечения студентов и преподавателей марксизмом, Бёрджесс стал членом подпольной коммунистической группы. Но его путь к марксизму не был лишь данью моде 1930-х годов. Бёрджесс прочёл огромное количество книг прошлых и современных мыслителей. И к марксизму он пришёл через изучение теоретических трудов».
Во время учебы в Кембриджском университете Гай участвовал в прогрессивном движении студенческой молодежи, вёл пропаганду против фашизма.
В 1932 году Бёрджесс вступил в тайное общество «Апостолы», созданное в Тринити-колледже ещё в начале XIX века. Одни из первых его членов называли себя «Тайным обществом взаимного восхищения». Интересно, что членами общества в любое время могли стать не более двенадцати человек. В 1930-е годы общество превратилось в полулегальный элитный клуб британских революционных интеллектуалов, интересовавшихся марксизмом. Одним из лидеров клуба в те годы являлся Энтони Блант.
А видный британский журналист Эндрю Лоуни, написавший книгу о Гае Бёрджессе, отмечал: «В начале 1930-х годов в Британии считалось модным не скрывать своей принадлежности к компартии, и Бёрджесс на первых порах следовал этой традиции. Находясь в Кембридже, он в 1932 году вступил в элитный клуб “Апостолы”, членами которого были одаренные интеллектуалы-марксисты, ставшие его друзьями.
Бёрджесс в этой среде вызывал всеобщее восхищение, поскольку внешне был самым привлекательным, самым образованным, самым талантливым, самым остроумным и самым влиятельным, главным образом ввиду наличия у него обширных связей во всех ключевых слоях английского общества. Во всяком случае, Бёрджесс прекрасно чувствовал себя в британской университетской среде, для которой он был просто создан.
Всегда увлекавшийся выпивками и флиртами, обладавший несомненной мужской красотой, Бёрджесс пользовался исключительным успехом у женщин, которые, правда, его не особенно привлекали, поскольку с английской сентиментальностью он больше симпатизировал мужчинам».
Советский разведчик Юрий Модин, который работал с Бёрджессом в Лондоне, а затем поддерживал с ним отношения в Москве, дал следующую характеристику Гаю Бёрджессу: «Он был прекрасным собеседником и в высшем обществе чувствовал себя как дома. Его интеллект всех покорял. Университетские друзья считали его “самым блестящим студентом Кембриджа того времени”. И всё же в нём было немало авторитарного, он запросто умел подчинять других своей воле и держать их в подчинении, хотя терпимо относился к чужим слабостям».
В последний год обучения в Кембридже Бёрджесс получил «исследовательскую стипендию», дающую право преподавать и заниматься научной работой.
В начале 1935 года Бёрджесс по совету Дейча, который, как было сказано выше, привлёк его к сотрудничеству с советской разведкой и являлся его куратором, совершил поездку в нацистскую Германию. Эта поездка лишь укрепила антифашистские взгляды Гая. В том же году он в составе группы английских студентов совершил поездку в СССР, где ознакомился с практикой строительства социализма.
Как уже отмечалось, после знакомства и бесед с Дейчем Бёрджесс по требованию разведчика отошел от коммунистического движения, прекратил активную антифашистскую деятельность и переехал из Кембриджа в Лондон.
Основная задача, которую поставила резидентура перед Бёрджессом, заключалась в проникновении в британскую разведку. Для достижения этой цели было решено использовать его связи. На одной из встреч Дейч попросил Бёрджесса составить список близких друзей и знакомых, чтобы среди них отобрать лиц, перспективных для изучения. Он представил такой список, включавший свыше двухсот фамилий. Наиболее интересными из них были лорд Кейнес и лорд Кэмроз, сотрудники британского МИДа Питер Хаттон и Кон О’Нейл, члены парламента от консервативной партии Гарольд Николсон и майор Джон Макнамара, сотрудник военного министерства Том Уайли и другие.
Отойдя от коммунистического движения и прекратив активную антифашистскую деятельность, «Медхен» (оператиный псевдоним Бёрджесса. — А. Б.) придумал себе новую «легенду» — сторонника идей фашизма. Он вступил в Англо-германское товарищество и таким образом проник в прогермански настроенные английские аристократические круги. В этих же целях Бёрджесс несколько раз выезжал в Германию, где присутствовал на Олимпийских играх 1936 года.
В Берлине Бёрджесс быстро сумел подружиться с одним из высокопоставленных немецких дипломатов, который вплоть до начала Второй мировой войны снабжал его и лондонскую резидентуру советской разведки ценной информацией о политике Англии в отношении Германии и Франции.
Блестяще окончив Кембриджский университет, Гай Бёрджесс сразу же получил от научных обществ Кембриджа два приглашения на проведение научных исследований и преподавательскую работу. Однако по указанию лондонской резидентуры НКВД он отказался от научной карьеры, поскольку был нацелен на сбор политической информации.
В качестве первого шага Бёрджесс поступил на работу в Британскую радиовещательную корпорацию (Би-би-си). Ряд его выступлений на радио привлёк к нему внимание слушателей. Как уже отмечалось, Бёрджесс обладал ценными для журналиста и разведчика качествами: коммуникабельностью, умением устанавливать знакомства и связи в различных кругах общества, в том числе — в самых высоких. Работа журналиста давала ему большие возможности и для поддержания контактов со своими связниками из Центра.
Став агентом советской разведки, Бёрджесс быстро включился в вербовочную работу лондонской резидентуры, по её заданию занимаясь поиском подходящих кандидатов на вербовку. Так, именно он предложил резидентуре в качестве кандидата на вербовку своего преподавателя Энтони Бланта, с которым поддерживал дружеские отношения ещё со времен совместной учебы в Тринити-колледже.
В ноябре 1935 года Бёрджесс занял должность личного помощника молодого члена парламента от консервативной партии Джона Макнамары[10], известного своими прогерманскими симпатиями. Он был членом Общества англо-германской дружбы, которое объединяло ряд высокопоставленных особ, сочувствовавших нацистам. В этом качестве Бёрджесс некоторое время вращался в тех же кругах, что и Филби.
В апреле 1936 года отбывшего к новому месту службы Александра Орлова сменил на посту руководителя лондонской нелегальной резидентуры Теодор Малли. Он же стал куратором Гая Бёрджесса. Через некоторое время в одном из писем в Центр резидент писал: «Раньше “Медхен” вёл безалаберный образ жизни. Теперь стал серьёзнее. Он не застенчив, а, наоборот, немного дерзок; какие бы ему ни дать задания, он везде пролезет. Когда ему скажешь: “Ты должен с тем-то и тем-то познакомиться”, он это очень быстро сделает. Причём он не навязывается, а умеет сделать так, что интересующее нас лицо само его приглашает».
В мае 1936 года Бёрджесс устроился на работу с испытательным сроком в британскую газету «Таймс», однако в силу своего непоседливого характера через месяц бросил её. Затем он вновь вернулся на Би-би-си, где стал работать режиссером-постановщиком радиопередач.
«Кембриджская пятёрка»
Выступления Бёрджесса в эфире, его контакты со многими «нужными людьми» привлекли к нему внимание британской разведки — и он вызвал интерес как потенциальный сотрудник. В общем, подготовленная Москвой «подстава» получилась: в 1938 году, первым из всей «пятёрки», Гай был принят на работу в СИС — в качестве агента, с испытательным сроком. Вскоре Бёрджессу было определено постоянное место в секретной разведывательно-диверсионной службе британской разведки — так называемой секции «D». Пожалуй, точнее было бы назвать это подразделение секцией «активных мероприятий»: основными его задачами было осуществление дезинформации и проведение мероприятий с целью определённого воздействия на различные политические события. Но можно предположить, что при тогдашнем раскладе политических сил, в канун начала Второй мировой войны, секреты этой секции не слишком волновали Москву, ибо основные усилия её были направлены отнюдь не против СССР. Впрочем, Бёрджессу ещё повезло: изначально его хотели направить под дипломатическим прикрытием в английское посольство в Москве — но это решение отменилось в то время,
