— Моя бабушка сказала, что я был рожден, чтобы поступать правильно.
— Да. Кэлли должна остаться с тобой.
— Спасибо.
Между ними уютно дремала девочка. Кэм испытывал совершеннейшее довольство, неведомое ему раньше.
— Нет, спасибо тебе, — прошептал он Джо.
Она только кивнула и потянулась к ребенку.
— Я сменю ей памперс и уложу в кроватку. Моя комната дальше по коридору. Я буду там через две минуты.
Намек был более чем прозрачный.
Глава девятая
Кэм не стал гасить лампу, ему хотелось видеть, как появится в спальне Джо, хотелось видеть ее лицо. Если бы она не пришла к нему тогда, в Нью-Йорке, если бы не поступила честно, то он никогда бы не узнал правды о матери. Никогда бы не избавился от застарелой боли.
Но где же она? Кэмерон обнял подушку, представляя, что обнимает Джо. Две минуты давно прошли. Почему же она не торопится?
Постельное белье хранило еле заметный аромат ее тела. Положительно, ему будет невозможно уснуть, зная, что скоро в его руках окажется эта женщина…
Кэм услышал голоса, затем раздался приглушенный смех, звяканье посуды. Заплакал ребенок.
Он поморгал и огляделся, не в силах со сна понять, где оказался и почему слышит женские голоса и детский плач. Его взгляд наткнулся на резную спинку кровати. И тут он вспомнил, что находится в спальне Джо. Подушка рядом была пуста. Была ли она тут вообще? Смятое постельное белье указывало, что здесь спали два человека. Так значит, дожидаясь ее, он уснул?
Посмотрев на часы на прикроватном столике, Кэм обнаружил, что сейчас только семь утра. С кем в такую рань Джо может беседовать на кухне? Почесав небритый подбородок, он решил подождать с выяснением личности гостьи. Вряд ли женщины обрадуются, увидев его в таком виде.
Наконец внизу хлопнула входная дверь.
Кэмерон подошел к окну, но увидел только, как исчезает за изгородью грузовичок Джо.
На кухне звякнула тарелка, раздался ликующий вопль Кэлли:
— Жожожо!
Так кто там внизу?
Не в силах бороться с любопытством, Кэмерон быстро побрился, почистил зубы, оделся и спустился вниз, не совсем уверенный, стоит ли ему это делать.
— Привет! — сказал он женщине, которая стояла у раковины.
Она повернулась. Глаза, такого же цвета, как у Джо, изучающе уставились на него. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Кэмерон видел перед собой женщину лет шестидесяти. Ее лицо треснуло морщинами, но сохранило молодой овал и свежесть кожи. В коротких темно-рыжих волосах посверкивала седина.
Без сомнения, перед ним находилась мама Джо.
— Она сказала, что ты выглядишь как кинозвезда.
Кэм недоуменно моргнул: ему было сложно представить Джо, употребляющую такое слово. Особенно по отношению к нему.
— Вернее, будешь выглядеть — когда повзрослеешь. — Вытерев руки полотенцем, женщина шагнула ему навстречу: — Я Элис Тремэйн.
Когда он повзрослеет? А, конечно. Джо имела в виду его отношение к матери.
— Значит, вы уже знаете, кто я.
— Кэмерон. Самый серьезный из братьев.
Будто со стороны он услышал свой долгий вздох.
Нужно ли ему это знать? Почувствует ли он себя от этого лучше? Или хуже? Он быстро пожал протянутую руку и направился к манежу Кэлли.
— А где Джо? — спросил он, наклоняясь над девочкой и давая ей свой указательный палец. — Привет, ребенок. Как спала?
Он спиной чувствовал, что Элис не отводит от него пронизывающего взгляда.
— Она отправилась на работу. Я планировала взять Кэлли к себе домой, но сейчас мы не уверены, стоит ли это делать. Джо сказала, что решать тебе.
— Не нужно менять планы из-за меня. Я здесь ненадолго.
Интересно, как Джо объяснила матери, что полузнакомый мужчина провел ночь у нее в спальне? Очевидно, как-то объяснила. Взгляд пожилой дамы был строг, но она не собиралась выхватывать револьвер и требовать жениться на ее дочери.
— Она сказала, что если однажды один из сыновей захочет найти ее, то это будешь ты.
Кэмерон запустил пятерню в волосы. Он не был уверен, что хочет слышать это.
Элис сделала еще один шаг к нему. Ее взгляд требовал ответа.
— Она всегда верила, что ты дашь ей шанс объяснить.
Кэмерон выставил вперед руки, как будто желая остановить ее наступление.
— Мне очень жаль, но это уже старая история, миссис…
— Эл. Все называют меня Эл. Как и дочь, я ношу мужское имя.
Кэмерон кивнул. Он был готов называть ее как угодно, только бы прекратить этот разговор.
— Я читал письма, Эл, и знаю, что случилось. Но я ничего не могу изменить.
— Тогда зачем ты здесь? — выражение ее светло-карих глаз было таким же, как и у дочери — выражение глаз человека, которого сложно проигнорировать.
— Я приехал сюда увидеться с Кэлли. Посмотреть, как она живет. Убедиться, что она в надежных руках.
Конечно, у него были и другие причины. Но он не стал рассказывать о них маме Джо.
— Ты приехал сюда, чтобы узнать о матери.
— И это тоже, — медленно произнес он. — Но мой основной интерес — благополучие племянницы. Я выяснил, что ее любят, о ней заботятся. И я сделаю все, чтобы она осталась у вашей дочери.
Должен ли он что-то объяснять этой женщине? Должен, решил он. Потому что она была подругой его матери. Потому что приютила беременную женщину, которую выгнала ее собственная семья.
— Тогда ты идешь против воли своей матери. Крис оставила завещание. Ясное, детализированное, без двойственных толкований.
— Извините?
— В нем она все оставляла тебе.
Его желудок связался в узел от жалости к матери, которую он так мало знал.
— Но мне ничего не нужно. То, что она оставила, вы можете отдать в благотворительное учреждение.
— И Кэлли тоже?
— Кэлли? Боюсь, я вас не понимаю.
— Воля Крис заключалась в том, что если что-нибудь случится с Кэйт, то опеку над девочкой она передает тебе, — поймав его недоверчивый взгляд, она добавила: — Крис знала, что у ее дочери был сложный характер, и очень сильно переживала за благополучие внучки.
Ему показалось, что земля под ним качнулась и он летит в пропасть, такой шокирующей была эта новость.
— Но даже если она оставила завещание, то оно не имеет силы. Обе женщины умерли одновременно.
— Нет, — поправила его Эл. — Крис умерла в госпитале спустя пять часов после смерти Кэйт. То есть формально пять часов Кэлли находилась на попечении Крис.
