ему стало совсем паршиво. С каждым новым шагом Грейден прихрамывал всё сильнее, с каждой минутой его рука прижималась плотнее к телу, и Грех ощутил волну боли, скованности и онемения от него так ярко, что едва не споткнулся на ровном месте. Что делали эти эликсиры с его телом, раз оно могло так кардинально меняться? Каковы побочные эффекты от них? Насколько сильнее боль становилась после приема всех этих усилителей?
Вопросы копились и множились, но ни один из них Фергус пока что не мог задать Грею. Он надеялся узнать это в будущем, если сможет вернуть хоть толику тех отношений, что были между ними в прошлом. Ему хотелось броситься мужчине под ноги преданным псом, заглядывать в глаза и допрашивать, кто это сделал, почему Мастер сейчас мучился столь сильной болью и как давно. Фергус чувствовал желание убивать каждый раз, когда стук трости отдавался в его голове точно эхо, и внутри него разверзалась черная бездонная яма – это была целиком его вина.
Если бы он нашел его раньше, если бы был тогда рядом, если бы был сильнее, чем его сумасшедший Учитель, если, если, если… Так много этих самых «если», они вспарывали Фергуса больнее, чем ритуальные кинжалы в холодном, усыпанном цветами подвале, где он прожил последние шесть лет под гнетом ублюдков этого мира.
«Меня там не было. Меня с ним не было».
Греху хотелось рычать и кричать, но он просто нервно чесал висок, порой выдёргивая волоски, и так плотоядно улыбался миловидной девушке, показывающей им свободную комнату, что она бледнела и комкала передник, мечтая поскорее убраться подальше.
– Наконец-то. – Мастер устало прошел в помещение, скинул пальто на спинку кресла у камина и упал в него, поморщившись.
– Здесь вроде безопасно, но я все равно буду начеку всю ночь. – Фергус аккуратно повесил свою верхнюю одежду на вешалку, затем подобрал пальто Мастера и расположил рядом. Грей проследил за его движениями, но ничего не стал говорить на подобную наглость.
– Не будем расслабляться. Они могут и сюда заявиться.
– Кстати о них. Вы их знаете?
После того нападения на мосту у них не было возможности поговорить. Ночью в деревне они практически не спали, вскакивая поочередно к окну и прислушиваясь к каждому шороху, но в этом городе надеялись расслабиться.
– Первый раз вижу. Однако они меня знают, и мне это не нравится.
– Не любите быть на виду? – Фергус позволил себе улыбнуться.
– Нет, разумеется. Оно мне надо? – устало вздохнул Грейден, незаметно потирая ноющее бедро. В отблесках огня в камине его волосы отдавали теплым каштаном, золотистый свет падал на щеку, подчеркивая красивый абрис челюсти и кадык над горловиной серой водолазки.
Как же он скучал. Как хотел его увидеть. Никогда даже представить не мог, что Грей вырастет таким, – просто не мог подумать, что любопытный мальчишка, в глазах которого отражались мириады созвездий, когда-то перестанет быть ребенком и станет взрослым самостоятельным мужчиной. Казалось, прошло не так много времени, и совсем недавно он, загорелый и угловатый, в закатанных свободных штанах, носился рядом, воодушевленный новой книгой, едва достающий макушкой Греху до живота.
А теперь Грей взрослый человек. Очень привлекательный, статный мужчина с красивым разлетом плеч, поджарым животом и крепкой грудью, перетянутой портупеей. Сейчас он был Фергусу по плечо, притом что в этой форме Грех был под два метра ростом, и рядом с таким Грейденом он чувствовал себя странно.
Фергус подтянул второе кресло ближе к камину, снял тяжелый пояс с подвешенными на цепочках и ремешках ножницами и уселся напротив Мастера. Он внимательно вгляделся в такие знакомые и одновременно чужие черты лица, затем вздохнул и попытался подобрать слова.
– Надо поговорить.
– О том, что ты хотел мне передать? – Грей продолжал потирать бедро, глядя на языки пламени.
– Да. Думаю, сейчас есть время, пока нас не догнали.
– Мне надо сначала спросить кое-что. Знаком ли ты с теми, кто напал на нас на мосту? – Грейден подозрительно прищурился.
– Нет. Я тоже столкнулся с ними первый раз. Более того – до встречи с вами на меня никто не нападал. – Фергус аккуратно стащил со спинки своего кресла свернутый клетчатый плед и передал его Мастеру. Грей нахмурился, бросил озадаченный взгляд на Греха, но плед все-таки взял.
– Понятно. Значит, по мою душу приходили, – недовольно проворчал Грейден, накрывая ноги пледом.
– Зато с вами мы встречаемся уже не первый раз, Мастер. – Фергус разлил по чашкам чай из принесенного чайника, приподнялся и передал Грею его кружку. Затем медленно опустился в свое кресло обратно, уселся удобнее и приготовился рассказывать, ловя на себе заинтересованный взгляд. – И это я не про недавнюю встречу. Вы, скорее всего, не помните, но больше двадцати лет назад вы меня видели. И я кое-что взял у вас на хранение.
– Что же? – Грей замер, не донеся кружку до рта.
– Это. – Фергус расстегнул пуговицы на рубашке, сунул руку за ткань и извлек половину кристалла с ровной гранью. Точно такого же, как тот, что висел на груди Грейдена, – полупрозрачный, с витиеватой огранкой вверху и замысловатым креплением к серебряной цепочке, но с одной стороны его будто разрезали чем-то острым – настолько ровной была грань.
– Откуда он у тебя? – у Мастера едва заметно сел голос. Он аккуратно поставил чашку на столик, не отрывая взгляда от кристалла. Амулет на его груди нежно засветился с ним в унисон.
– Больше двадцати лет назад я встретил вас совсем ребенком. Вы были единственным выжившим в торговом караване, на который напали Эссенты и бестии. Оказалось, что это было из-за этого самого кристалла. Повесить такой амулет на шею ребенка было большой ошибкой, но я не знаю всех тонкостей и так и не узнал, как к вам попала эта вещица. Я просто увидел, насколько это опасно. – Фергус задумчиво уставился на кристалл.
Мастер завороженно смотрел на ровные грани, на тлеющий уголек света внутри, но не решался протянуть руку и взять его.
– Я не знал, как правильно поступить. И никогда не встречал такие сильные артефакты у детей. Вам было около шести и, честно говоря, я до сих пор не понимаю, как вам удавалось прожить с этим столько времени, – тепло улыбнулся своим воспоминаниям Фергус. Он осторожно протянул ладонь с кристаллом Мастеру, но тот не шелохнулся, продолжая смотреть так же зачарованно. Казалось, он даже не дышал. Глазницы в набалдашнике-черепе у приставленной к подлокотнику трости зловеще мерцали глянцем, отражая языки пламени.
– Я ничего не помню. И не думал, что у моего кристалла есть пропавшая
