изумленно распахнувшиеся глаза. Моя дерзость – акт неповиновения и неуважения, встал ему поперек горла, а я не собиралась упрощать ему жизнь. Пускай выкручивается, решила я про себя, пылая от ярости. Хватит сбрасывать меня со счетов.
Наверное, мне в голову ударила эйфория от того, как легко я справилась со Зверем и первым испытанием. Она переполняла меня, внушала уверенность в силах, но никакой силы у меня не было. Я оставалась смертной девчонкой, которую вытащили в чужой мир. Самоуверенность горела в груди, кипела в венах, обжигая изнутри колючими пузырьками веселой злости.
Айден наклонился ко мне, и будучи на две головы выше, ему не составило большого труда сделать свои слова намного весомее, чем мои:
-Поищи другой способ умереть. Его Мрачнейшее Величество мне не простит, если ты отдашь концы здесь, в глухомани. Будешь артачиться – свяжу, а ты меня потом еще и поблагодаришь
«Ага, то есть, умереть мне разрешат только перед троном Великого Талла» - подумала я, но озвучивать не стала. Слишком велик был соблазн, но Айден не пытался мне угрожать, он констатировал факт. Если я тронусь с места, то остаток вечера (или утра? Как они вообще здесь различают день и ночь?), проведу со связанными руками в обнимку с деревом.
Виллан за спиной Айдена давился смехом, наши перепалки с Советником его только забавляли. Руц оказался более сдержанным – его куда сильнее интересовали кусты и внешняя стена старой крепости. Я тоже обратила на нее внимание, смирившись со своим положением. Остаться здесь? Ну, хорошо. Только спасибо я уж точно не скажу этому заносчивому индюку. Но я могла обижаться сколько угодно, однако Айден был кругом и всюду прав. От меня не было толку, я не владела магией или мечом. В реальной, не постановочной схватке, я попрощалась бы с жизнью быстрее, чем сказала «ой».
Я всем своими видом выражала скорбную покорность Айдену и судьбе, а потому черный рыцарь махнул Виллану, чтобы тот следовал за ним, и они быстро поднялись по ступенькам старинной лестницы. При подъеме ступени крошились, грозясь вот-вот совсем развалиться, и выглядело это все как затея не совсем здравая. Старые руины хранили какой-то секрет, и рыцари Талла знали его, предпочитая не посвящать в него таких бесправных гостей, как я. Нам с Руцем оставалось только ждать. Я обернулась на своего соглядатая, но тот, по-прежнему, буравил каменную кладку стены хмурым взглядом и покусывал губу.
-Что-то не так? - подозрительно щурясь, уточнила я у него, тоже разглядывая серые камни, которые в неверном свете круглой, полной луны, отливали голубым.
Руц тряхнул головой, ответив лаконично:
-Я жду.
И вновь замолчал. Я некоторое время следила за ним, исподтишка, но рыцарь был похож на статую – застывшая в седле неподвижная фигура. В конце концов, мне надоело, и я нашла себе пристанище. Уселась на землю, оперевшись спиной на толстый ствол поваленного дерева на краю опушки, и прикрыла глаза.
Часть первая. Глава 16. Хозяйка старой крепости
Легкое прикосновение, мимолетная щекотка, пробежала по волосам, коснулась плеча, задела щеку. И пропала.
Я распахнула глаза, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Когда я успела так крепко заснуть?! Попыталась протереть глаза, и тут же отдернула руки. Они были, до самых ладоней, измазаны какой-то гадостью с резким запахом. Липкая дрянь не хотела стираться, сколько бы я не терла руки о траву. Она все больше размазывалась по коже, и та шла волдырями. Покалывание переходило в легкое жжение, едва заметное сперва, но чуть позже оно стало сводить с ума.
-Руц! – позвала я отчаянным голосом, не надеясь справиться самостоятельно. Но никто не откликнулся. Я вскинула глаза, но поляна передо мной, и дорога, ведущая к замку, были пустынны. Руц исчез.
Подождать его здесь? Мало ли, может Виллан или Айден позвали на помощь, и он помчался выручать товарищей? «Оставив тебя одну в лесу» - подло хихикнул внутренний голос. Да, все верно, оставив меня одну. Я скинула на землю плащ, торопливо обтирая тканью руки. Теперь слизь удалось стереть, но на плаще остались мелкие дырочки, словно мерзкая жижа разъедала волокна. Еще чуть-чуть, и она бы прожгла и мою кожу, поняла я, поднимаясь на ноги.
Выбор был небольшой: оставаться на месте, ожидая рыцарей, или же пойти вперед, в замок, чтобы выяснить, что случилось. После тяжелого, муторного сна тело слушалось плохо, в коленях поселилась противная слабость, а я сама туго соображала. Картинка перед глазами троилась, иногда, в качестве исключения, собираясь в единое целое, но от головокружения не избавляла.
Свет на поляне, где мы остановились, теперь был приглушенным, темно-бордовые тени колыхались вокруг меня, когда я вышла на мощеную дорогу, ведущую к замку. По ней давно никто не ходил, об этом говорили потрескавшаяся каменная кладка под ногами, пучки травы, которая, то здесь, то там, пробивалась через щели. Узкую тропу, по которой мне предстояло пройти, густо обступили деревья, но я не помнила, чтобы они росли здесь, когда мы прибыли. Все вокруг чудилось тревожным и зловещим, даже тягучая, мертвенная тишина.
Обдумывая и взвешивая каждый шаг, я подошла к разрушенной внешней стене замка. Наверное, давным-давно, она была первым пунктом обороны, но сейчас в ней зияли дыры, в которые смог бы протиснуться и взрослый мужчина. В самом центре располагались ворота, верхнюю часть которых венчали статуи оскалившихся горгулий. Выглядели они до мерзости реально, не чета тем, что украшали старинные здания в моем мире. Их выпуклые, блестящие в темноте глаза, неотрывно следили за мной, когда я прошмыгнула в узкую щель между створок и вошла в замок.
Меня встретили все те же неразлучные подруги – тишина и пустота. Двор оказался необитаем. Там не было ничего, что смогло бы намекнуть на чужое присутствие, или же на то, что старые руины обжиты. Каменная площадка раздваивалась, огибая по кругу главную башню; справа возвышалась двухэтажная пристройка, в которой, возможно, раньше жили слуги. Слева же помещалась груда деревянных, гнилых досок, сваленных как попало. Интересно, что было здесь раньше? Конюшня?
Я двинулась дальше, держа путь к лестнице, ведущей в башню. А она сама, башня, насчитывающая не один десяток метров в высоту, таращилась на меня мрачными провалами неосвещенных окон. Колени подрагивали от нерешительности, но надо было взять себя в руки.
Где Виллан? Куда запропастился Айден? Обступившая меня тишина изрядно действовала на нервы. Мне, как городскому ребенку до мозга костей, требовалось напрячься изо всех сил, чтобы не поддаваться панике. Я привыкла,
