личного состава…
Доминика Кантор, в отличие от Поля Дессе, поступила на русскую службу не так давно, всего четыре года назад. Она уже была прославленным адмиралом у себя в родном секторе, имела несмотря на возраст большой боевой опыт и полную грудь орденов в последней американо-европейской войне или 4-ой войне Лиги. Неприсоединившиеся миры в очередной раз проиграли кампанию Коннору Дэвису и остальным американским адмиралам и Доминика, сражавшаяся на стороне Лиги, вынуждена была бежать от мести Республиканского Сената в российский суверенный сектор контроля.
Император Константин Александрович с большой охотой принял на службу к себе вице-адмирала Кантор, при этом сделав для нее беспрецедентный подарок, а именно, оставив нашей героине прежнее звание, что было происходило крайне редко. Как правило, иностранные офицеры, переходившие на русский космофлот, теряли один или два ранга градации, имевшийся у них до этого. Многие адмиралы и коммандеры иных миров, коих развелось на просторах Галактики огромное множество, были рады служить Империи в чине капитана первого или второго ранга. Здесь же Доминике царь собственным указом помимо того, что сохранял прежнее звание, так еще и давал серьезную должность, а именно — командующего дивизией Северного флота…
Злые языки на «Новой Москве», поговаривали, что причиной подобной милости русского императора к адмиралу Кантор явилась необычайная внешняя привлекательность последней. Действительно Доминика, без всякого сомнения, могла похвастаться красотой и обаянием, и тем более могла обратить на себя внимание Константина Александровича, давно овдовевшего и так и не женившегося второй раз…
Не знаю, явилось ли влечение императора столь щедрому подарку, но точно знаю, что со стороны девушки не было ни единого намека на отношения. Почему мне это известно, спросите вы? Все очень просто, Доминика Кантор была, так скажем, заинтересована совершенно другим человеком, которым восхищалась и которого боготворила. Этим человеком, нет вы не угадали, был не я, им бы Павел Петрович Дессе, по воле судьбы мой крестный, вот почему мне известны столь личные подробности этой истории…
В общем, не будем дальше продолжать эту тему, кто с кем и как, и вернемся к действительности…
Итак, под рукой командующей 12-ой «линейной» дивизии сейчас находилось девятнадцать боевых кораблей, во главе с ее легендарным линкором «Звезда Эгера». Кстати, данный дредноут, участвовавший в войне Лиги, Доминика привела в российский сектор контроля, чтобы тот не достался в виде репарации победившим в том конфликте американцам. «Звезда Эгера» сохранив свое прежнее название, был принят в состав ВКС Империи и стал флагманом вице-адмирала Кантор.
Помимо данного линкора в дивизии было несколько трофейных кораблей, не произведенных на русских верфях, а взятых на абордаж в результате различных стычек и боев. Что касаемо состава команд этих кораблей, то почти на треть 12-ая дивизия Северного космофлота состояла из иноземцев, и в связи с этим имела второе неофициальное наименование — «легионерская»…
— Это что такое? — удивленно вскинула брови вице-адмирал Кантор, когда увидела перед собой на карте сектор перехода, к которому ее корабли прибыли спустя двенадцать стандартных часов после начала рейда.
Перед ней тускло мерцала и вертелась вокруг своей оси голограмма странной на вид боевой космической станции, расположенной в непосредственной близи от «врат» перехода на тех же самых координатах, где до этого несколько суток тому назад находилась наша крепость «Севастополь», до того как Самсонов ее не эвакуировал…
— Какого черта делает здесь эта посудина? — нахмурилась Доминика, пробегая пальцами по виртуальной клавиатуре. — И вообще, что это⁈
— Стандартная османская космическая крепость класса «кале», — прозвучал ответ дежурного оператор. — Таких боевых станций у султана Селима огромное количество. Они такие не большие и не сравняться с нашими крепостями в характеристиках, но имеют преимущество, из-за малого размера и отсутствия бастионов их можно быстро, не разбирая, перемещать из одной звездной системы в другую…
«Еникале» прочитала название крепости Доминика Кантор. И в самом деле, небольшая и не сильно защищенная крепость. Силовые поля как у стандартного линкора, всего две дальнобойные батарей, остальные — среднего калибра. Видимо турки притащили ее из соседнего «Тарса» для обороны перехода, но это им не поможет…
Захватить «Еникале» с теми силами, что имелись под рукой у вице-адмирала Кантор, было делом несложным. Доминика, конечно, видела, что у крепости помимо стационарных орудий из защиты имеется еще и собственная боевая группа кораблей, а также несколько десятков тяжелых истребителей «спаги». Однако силы защитников «врат» не шли ни в какое сравнение с русской эскадрой, которая превосходила османов в огневой мощи и боевых характеристиках на порядок. Кантор была уверена в собственных силах…
Османы, несмотря на наш численный перевес, не собирались сдаваться без боя. Возможно, комендант крепости рассчитывал на то, что вскоре в сектор, где располагалась «Еникале» ее осажденному гарнизону американские адмиралы Джонс и Парсон пришлют подмогу, которая и деблокирует осаду. Благо «янки» по всем данным должны были находится от перехода «Таврида-Тарс» не так далеко.
Наш противник по наивности думал, что русские будут брать крепость по всем правилам военно-космического искусства, что означало для обороняющейся стороны выигранное дополнительное время. Но османы не знали, кто им противостоит. Вице-адмирал Кантор не собиралась стандартные сутки топтаться у бронированной сферы диаметром в десять километров, Доминика, зная, как разбираться с подобными станциями и их охранением, планировала поднять на тактической карте над «Еникале» значок Андреевского флага спустя пару часов после своего прибытия к месту действия…
Именно поэтому, как только командующая 12-ой «линейной» получила данные с наших разведывательных зондов, предварительно высланных во всех направлениях, что никакой засады и «тумана войны» в секторе не обнаружено, долго не думая отдала приказ на перестроение и начало общей атаки…
С расстояния в 300 000 километров стационарные плазменные орудия «Еникале» открыли заградительный огонь по приближающейся русской дивизии, которая, в свою очередь, разбившись на пять ударных групп, пошла на сближение с вражеской крепостью. У главных орудийных платформ «Еникале» изначально было некоторое преимущество — стрелять по противнику они начинали раньше, обладая полуторакратным превосходством в дальности ведения огня, главные калибры атакующих кораблей могли ответить османским канонирам только после прохождения линии в 200 000 километров.
Зная это, и в дополнение, не желая вести классическую осаду с постепенным планомерным уничтожением артиллерийских батарей крепости, что приводило к потере драгоценного времени, Доминика Кантор отдала приказ своим капитанам включить «форсаж» и максимально быстро сократить дистанцию до «Еникале». Силовые поля большинства русских линкоров и крейсеров были способны выдержать несколько минут плотного заградительного огня, чего нельзя было сказать о более уязвимых миноносцах дивизии. Эсминец мог получить серьезные повреждения или даже погибнуть буквально от одного-двух точных попаданий мощных крепостных пушек.
Чтобы снизить потери, наши «собачки» — как ласково называли миноносцы в
