- А? – Махнул рукой председатель Совета главных конструкторов, - кто в лес, кто по дрова, не хотят люди на одну задачу работать. Даже Глушко, получив чертежи двигателя от Челомея, что-то свое пытается создать, мол, в ОКБ кислородными двигателями не занимались. А оказалось, что занимались, да еще как занимались. Так что если мы и успеем проект межконтинентальной ракеты сделать, на испытаниях все сроки провалим, через голову хотим прыгнуть, сразу сверхтяжелый носитель сделать, минуя стадию тяжелых.
- Тем не менее, у тебя есть шанс опередить Челомея, - взялся полковник уговаривать Сергея Павловича, - пока он будет свои носители в производство внедрять, ты получишь возможность свой носитель сделать, и на его базе осуществить первый пилотируемый полет.
- Думаешь? - Королев с надеждой посмотрел на Мрыкина, и тут же снова скис, - нет, не получится, чтобы пилотируемый полет осуществить лет пять понадобится, а у нас только два с половиной осталось.
- Так и у Челомея все не сразу получилось, - отмахнулся Александр Григорьевич, - начинал-то он вообще с ФАУ-1 шесть лет назад, так что вполне себе нормальный шанс. И кстати, ОКБ тоже не на своих идеях вырос.
- Если только из этого исходить, - снова задумался главный конструктор, - взять за основу идею их носителей?
- А что в этом такого? Разве мы раньше не так делали?
- Так, - кивнул Королёв, - но тут тоже есть один отрицательный момент, конструкторский коллектив привыкает работать с чужими конструкциями, и перестает фонтанировать своими идеями, поэтому путь этот довольно таки скользкий.
- И что с того? – Нахмурился представитель ГАУ. – Ты собираешься дело делать, или нянчиться со своим коллективом.
- С коллективом все равно "нянчиться" придется, - хмыкнул Королев, - что касается использования идей ОКБ-51, то это не поможет, мы тогда все время в догоняющих будем, здесь нужна новая прорывная идея.
- На тебя не угодишь, - покачал головой Мрыкин, - то не так, это не этак. Ладно, три года у тебя есть, а там надо будет выдать результат, хоть челомеевские носители сбоку пристегивай.
- Сбоку? Хм, а это идея, - вдруг встрепенулся Сергей Павлович, - надо продумать такой вариант.
-
Ликование по поводу первого спутника земли так и не вырвалось за пределы нашего ОКБ, чему немало способствовал режим тотальной секретности, а на стороне все это распространялось на уровне неподтвержденных слухов, что-то кто-то слышал, ну и только. Вот так, в СССР состоялось одно секретное достижение, вроде бы его нет, а на самом деле оно есть, и когда снимут секретность неизвестно. Но меня это уже мало интересовало, главное мы доказали, что нет ничего невозможного, теперь надо было штурмовать новые вершины, делать сверхтяжелый межконтинентальный носитель, который сможет накрыть всю территорию потенциального противника, а значит, его дальность должна быть в пределах 12 тысяч километров. Это что же получается, мы будем делать челомеевскую УР-200? Правда диметилгидразин побоку, обойдемся нетоксичным керосином.
А что касается фото поверхности США, то снимки сильно заинтересовали разведку, вот настолько заинтересовали, что они даже попробовали выйти на нас с требованием использовать аппаратуру более высокого разрешения. Но тут получился эпический облом, во-первых: пока забрасывать спутники на орбиту сродни цирковому искусству; во-вторых: требуется развить инфраструктуру, которая будет отслеживать полет этих спутников, чтобы спускаемые капсулы попадали куда положено, а не куда придется.И, наконец, в-третьих: слишком дорого пулять в небо раз в неделю, исчезающими там железками, бюджет страны пока перенести такого не мог. А чтобы они не пошли дальше надоедать своими "хотелками" объяснили, что использовать другую, более совершенную аппаратуру съемки не представляется возможным из-за ограничения веса, выводимого на орбиту.
Глава 4 Грачи прилетели
Кремль. Кабинет Сталина. 14 июня 1950 года. Присутствуют: Сталин, Берия, Маленков, Булганин (заместитель председателя Совета министров), Устинов (министр вооружения), Соколов (начальника 4-го Управления ГАУ), Хруничев (министр авиационной промышленности).
- В декабре прошлого года, было принято решение о создании комплексной противовоздушной обороны Москвы, - открыл Сталин заседание, - товарищ Берия, доложите результаты проведенной работы.
- По результатам проведенной работы специального бюро №1, - начал отчитываться Лаврентий Павлович,- предлагается разработать систему противовоздушной обороны городов и военных объектов обладающей:
1. Обнаружением вражеских бомбардировщиков на расстоянии не менее 200 километров, способностью захвата их в цель с помощью радиолуча и автоматического слежения за захваченными целями при любых предпринятых бомбардировщиками маневрах и управлению полетом снаряда-ракеты от старта до цели.
2. Возможностью поражения вражеских бомбардировщиков при скорости их полета до 1000 км/час в любое время суток при любой видимости и с вероятностью поражения близкой к 100%.
3. Возможностью отражения массовых налётов бомбардировщиков противника, с помощью подъёма с земли необходимого количества самонаводящихся на цель снарядов-ракет, вне зависимости от маневров цели, времени суток и видимости;
4. Достаточной помехозащищённостью, входящих в комплекс ПВО радиолокационных установок, от помех со стороны противника.
Система противовоздушной обороны должна включать:
наземные радиолокационные установки автоматического лучевого наведения на вражеские бомбардировщики противосамолетных снарядов-ракет, направляемых с наземных стартовых устройств, с дальностью действия до 30–35 км;
самолетные радиолокационные установки лучевого наведения противосамолетных снарядов-ракет, направляемых на цель самолетом-носителем, с дальностью действия 12–15 км;
…
(см. Постановление Совета Министров СССР № 3389/1426)
- Что касается уже ведущихся работ, - продолжил Берия, после зачитывания предложений СБ-1, - то тут над отметить, что работы над созданием снарядов-ракет уже ведутся несколькими коллективами, наиболее близки к окончанию работ в ОКБ-51. Там завершаются
