наши отношения. Думаю, нам нужно сосредоточиться на том, чтобы это сработало, да? Знаю, что уже говорил это, но я перестану играть в видеоигры, брошу пить и приглашу тебя куда-нибудь. Как тебе это?
— Да, звучит заманчиво, — как робот отвечаю я.
Я, конечно, сомневаюсь, но его голос всегда задевает некие струны моего сердца.
— Я знаю, что причинил тебе боль, — продолжает он, его голос дрожит от боли. — И так сожалею об этом. Я все время пил и сорвался. Это не оправдание, я знаю это, но обещаю тебе, что все будет по-другому. Я никогда больше не посмотрю на другую девушку. Ты можешь верить мне. Это была ошибка, дорогая. Глупая, глупая ошибка. Мы горевали по-разному, и мой путь был неправильным. Мне так жаль. Это больше никогда не повторится. Я потрачу всю свою жизнь, чтобы загладить свою вину перед тобой. Я просто хочу, чтобы ты приняла меня обратно и чтобы все снова стало нормальным. Это все, чего я хочу, Айви.
Я хочу верить ему. Действительно хочу. Но на данный момент, независимо от того, говорит он мне правду или нет, я вообще ничего не чувствую.
— Я не хочу, чтобы ты оставляла меня.
Чувствует ли он, что я снова хочу сбежать?
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, скажи, что мы все еще вместе. Что ты вернулась сюда ради меня.
Я не отвечаю на это.
Вместо этого я шепчу:
— Все изменилось, Дерек.
— Не говорит так. Это не так, дорогая.
Он обнимает меня за талию и подтягивает ближе к краю дивана, так что я прижимаюсь к нему спереди. Мне хотелось бы избавиться от этого мертвого чувства внутри себя и почувствовать его прикосновение, но этого не происходит. Как всегда я чувствую себя опустошенной. Он держит пустоту и даже не подозревает об этом. Дерек держит меня несколько минут, прежде чем рукой скользит вниз по моей груди, опускаясь все ниже и ниже.
— Дерек, — говорю, как только он касается моей сути, — я не могу.
Я бы хотела, чтобы у меня было такое желание к нему, но оно умерло. Мне слишком больно. Я знаю, что единственный способ двигаться с ним вперед — отпустить и «исцелиться», как говорит мама. И знаю, что его начинает раздражать, что я не даю ему. Но я просто не могу. Мысль о близости с Дереком заставляет меня хотеть свернуться калачиком и съежиться. Я не буду искажать границы нашего расставания, позволяя прикасаться ко мне.
Он снова поднимает руку вверх и обнимает меня за талию. Я жду, что он разозлиться и скажет что-то грубое. Вместо этого тот говорит мне:
— Все в порядке. Я просто хотел снова почувствовать связь с тобой. Я скучаю по прикосновениям к твоему телу. Ты у меня такая хорошенькая, Айви.
Хорошенькая. Всегда это слово. Никогда ничего больше. Может быть, я хватаюсь за соломинку, но смена прилагательных не убьет.
Перестань быть такой негативной. Ты такая, такая негативная, Айви!
Мне не приходится долго ждать, прежде чем он встает и падает на свою кровать. Когда он уходит, я чувствую странную боль в груди. Прошли месяцы с тех пор, как чувствовала что-то в его объятиях. Этот теплый туман канул в лету. И, как ребенок, тихо всхлипываю. Я лгала себе раньше. Я — плакса. Время от времени все накапливается, и я не могу сдерживаться. Мое тело сотрясается, когда я задерживаю дыхание и изо всех сил стараюсь не издавать ни звука. И продолжаю спрашивать себя, почему это произошло. Что я могла сделать по-другому. Я вообще не знаю, почему все еще здесь с ним. Мы были глупыми детьми и приняли глупые решения.
Если бы мама не выгнала меня из дома и не вынудила отправиться в аэропорт, я бы не приехала. Мне не хотелось возвращаться к нему. Я хотела, чтобы мы расстались. И я знаю, что он заслуживает того, чтобы услышать это, узнать правду о том, как далеко он меня оттолкнул, но не могу вынести мысли о том, чтобы причинить ему еще большую боль. Проще сделать это издалека. Они не могут найти тебя издалека. Они не могут сломаться и умолять, когда не знают, где вы находитесь.
Хотела бы я сейчас быть далеко отсюда. Не только от Дерека, как такового. Но и от себя тоже. Хочу убежать от того, кем я была, и не иметь напоминаний об этом.
Я хочу начать все сначала.
Когда-то давно я была такой же, как Дерек. Раньше я всегда думала о настоящем моменте. Всегда ослепленная очарованием «удовольствия в данный момент» и безразличная к последствиям. И теперь я попала в ловушку брака, в котором оказалось, когда мне было восемнадцать.
Ничто больше не имеет смысла.
Я тихо дышу, успокаиваясь. Мои глаза, который давно привыкли к темноте, осматривают журнальный столик, где лежит мой телефон. Я беру его, включаю и жду, пока загрузятся все приложения. Проверяю сообщения, все еще дрожа от адреналина.
Когда вижу два последних сообщения от Эйдана, моя грудь вздымается и сжимается одновременно.
Э.У.: Знаешь, почему я думаю о тебе каждый день? Ты была такой восприимчивой в том самолете. Ты была смертоносным пауком, готовым нанести удар, а я решительно и беззаботно влез в твою паутину, не заботясь о последствиях. Прости меня за напористость, я знаю, что ты держишь меня на расстоянии по какой-то причине, и знаю, что должен уважать это, но в те часы, что я сидел рядом с тобой, ты ни разу не сказала мне, что не доступна. Я бы немедленно отступил, если бы знал. Вместо этого я поддался твоему очарованию и спланировал как возьму тебя. Я отчаянно хотел тебя. И все еще искренне хочу этого.
Э.У.: Ради тебя, Айви, я сделаю все возможное, чтобы быть «дружелюбным», и не потому, что мне нужен друг, а потому, что ты меня интригуешь. Пока твоя ситуация не изменится, считай себя в безопасности. На время.
Я не знаю, как к этому относиться. Слишком много, чтобы осознать. Выключаю телефон и кладу его обратно на столик. Я подумаю об этом завтра. Как бы то ни было, я не буду отвечать. И у меня такое чувство, что он этого от меня и не ожидает.
8
Эйдан
— Как у тебя обстоят дела с той тщеславной палкой из «Инстаграма», с которой я тебя
