его постелью.
– Кирилл. Прошу вас. Послушайте врачей. Вам нужна срочная госпитализация!
– К чертовой матери, Макс! Никто мне не будет указывать! Если время мое вышло то… Значит, пора.
– Нет, – всхлипывает Снежана. – Отец…
– Цыц! Макс! Ты должен выполнить мою последнюю волю! Обещай. Обещай мне, что ты женишься на Снежане и будешь о ней заботится всю свою жизнь! Что моя девочка будет с тобой счастлива! Я просто не могу уйти, не зная, что она в надежных руках… В твоих руках, Макс. Только тебе я доверяю!
11 глава 11
– Я обещаю, – хриплю, сжимая его руку. – Обещаю, Кирилл.
– Нет, Макс.
Он впивается в нее ответным пожатием. Да так, что сейчас просто переломит кости!
– Уже. Прямо сейчас. Все гости еще в гостинице. Никакой подготовки не нужно.
– Кирилл. Помолвка требует приготовлений. Мы все устроим, как только вам станет лучше. А сейчас… Прошу вас! Вам нужно в больницу!
– Да что за черт! Макс! Думаешь, я не понимаю, что мне осталось, может, каких-то пара минут? К черту ваши приготовления! К черту глупости вроде причесок и цветов! Я смогу закрыть глаза спокойно только когда увижу, как моя дочь становится твоей невестой! Официально. При всех. В идеале, конечно бы, женой, но, боюсь, до этого мне не дождить!
– Но Кирилл! Ваше здоровье не терпит…
– Сейчас, Максим. Прямо сейчас, черт раздери! Эй! Дайте мне пересесть с этого корыта в другое, то, что на колесах! Я должен спуститься в холл. На помолвку моей дочери!
– Но отец…
Снежана заливается слезами, склоняясь над его постелью.
– Это не правильно. Так быть не должно! Ты выздоровеешь и тогда наша помолвка будет счастливой и радостной!
– Не учи меня!
Рявкает Кирилл.
Но его лицо тут же меняется. В нем просыпается бесконечная нежность.
– Снежа.
Он вытирает ее слезы дрожащей, совсем слабой рукой.
– Ты всегда была моей единственной любовью. Моим самым главным счастьем. Пойми, черт возьми! Я уйду спокойно только когда сам , своими глазами увижу, что ты счастлива! И в надежных руках. Все, что я в этой жизни делал, была для тебя. Всегда. Не лишай своего старика этого последнего удовольствия!
– Хорошо, – кивает Снежана, сглатывая слезы. – Хорошо, папа. Как ты скажешь. Как ты захочешь. Но потом сразу в больницу, да? Макс?
– Конечно, – я киваю, сжимая ладонь Снежаны еще сильнее.
Кирилл Левинский всю жизнь был жестким человеком. Во многом даже жестоким.
Он давил врагов и конкурентов не глядя. Держал в страхе почти всю Европу!
У него никогда не было жен, кроме матери Снежаны, которая умерла еще в родах.
И если этот стальной человек и был способен любить, то только ее. Свою единственную дочь! Она и правда была для него всю жизнь всем!
И… Почему-то меня.
Черт знает, почему мне так повезло. Выпал такой счастливый билет.
Кирилл случайно увидел меня при аресте. Я получил ножевое ранение. Истекал кровью.
Но медицинскую помощь мне оказывать никто не спешил. Даже не собирался!
Наоборот. Мне только поддавали ударами ног прямо в живот.
Он вытащил меня. Спас в тот момент. Когда я уже мысленно попрощался с жизнью.
Помог. Многому научил. Где бы я был, если бы не он?
– Конечно, Снежана. Кирилл. Я сейчас все устрою.
Киваю, выходя из его номера.
Разве я могу ему отказать в его последней просьбе?
Мы вклиниваемся, по сути, в свадьбу Фила и Оли.
Снежана впопыхах надевает вчерашнее платье.
– Снеж…
Я касаюсь ее руки.
Переодеваться и приводить себя в порядок уже нет времени.
Отца Снежаны выкатывают с инвалидном кресле. Он хрипит, хватаясь за кислородную подушку. Скрюченными пальцами впивается в поручень кресла, цепляясь за нас взглядом, в который, кажется, он вложил все свои последние силы.
– Ты станешь моей женой?
Я протягиваю Снежане какой-то букет, который второпях всовывает мне в руки Оля, невеста Фила.
– Да, – тихо выдыхает Снежана, не отводя взгляда от отца.
Я надеваю ей на палец кольцо. Ее руки дрожат. Они просто ледяные.
Целую ее мокрые от слез губы под аплодисменты и поздравления гостей.
Щелкают фотоаппараты.
На свадьбе Фила и Ольги собрался весь столичный бомонд. И не только столичный. Конечно, журналисты не могли пройти мимо такого события.
Снежана сдержано отвечает на мой поцелуй.
Но после закрывает глаза. Обвивает мою шею руками.
А я…
Внутри меня просто раздирает на части!
Не могу избавиться от чувства, что все это просто какой-то дикий фарс. Бред. Какое-то кино!
Понимаю вдруг, что я ничего не чувствую.
Совсем ничего, целуя свою невесту!
Зато рядом с Ладой в груди просто пожар! Ураган. Который сметает с ног!
Может, все дело в том, что Кирилл мне ближе отца? И я не могу думать о невесте, когда он в таком состоянии?
Но почему тогда губы Снежаны оставляют ощущение холодной льдинки? А поцелуй Лады до сих пор так и горит на губах?
– Отец!
Истошно вопит Снежана, когда я ее отпускаю.
Черт!
Старик потерял сознание!
– Срочно! В машину! Остановка дыхания!
Его с трудом перекладывают на носилки.
Снежана усаживается в машину скорой, но для меня там не остается места. Врачи на ходу пытаются провести реанимацию.
– Я скоро. Догоняю, – быстро бросаю в ответ на ее взгляд, полный отчаяния.
Сжимаю ее плечо, пытаясь подбодрить.
Наверное, надо было бы быть нежнее. Поцеловать. Сказать что-то, но…
Меня будто заклинивает.
