И вот он начинает зубрить, готовиться, писать работы. И оказалось, у него все нормально получается, не хуже, чем у других. Приходит время отборочных игр. Он питчер. И он понимает, что ему уже ни сил, ни скорости не хватает. Он уже не может выбить страйк. Зато умения и сообразительности у него больше, чем в молодости. Он всех распугивает, и ему удается продержаться пару иннингов. Уходит с поля и думает: может, мне этим надо было заниматься?
После отборочных игр вывешивают списки тех, кто зачислен в команду. Коган откладывает все дела и идет искать себя в списках. Листок висит рядом с кабинетом тренера. Коган просматривает столбцы имен, ниже, ниже, и в самом конце находит свою фамилию. И еще одну, другую, рядом. И еще одну. А потом подпись: «Операционная номер два». И он понимает, что его имя совсем в другом списке — списке операционной бригады. И что первая операция начнется через несколько минут.
Кляйн улыбнулся.
— Не поверишь — мне снится такой же сон. Правда, без команды. Только я и парочка девиц из группы поддержки. И тут у меня пищит пейджер.
— А я тебе говорю, у меня классно получалось. Я хороший питчер.
— Верю. Приноси в следующий раз перчатку, побросаем мяч после операции. Посмотрим, хорошо ли ты играешь.
— А что, я — за.
12
Скорая помощь
1 апреля 2007 года, 12.12
Мэдден нажимает на кнопку «запись». Вот уже второй раз ему приходится останавливать диктофон и начинать все сначала.
— Расскажи мне про тот вечер. Вы пошли к кому-то на вечеринку. Это студенты устраивали?
Керри не отвечает. Она все еще с ужасом думает, что ее обвинят в смерти подруги. Скажут — могла предотвратить…
— Да. Мой брат учится в Стенфорде, — наконец отвечает она. — Их клуб устраивал большую вечеринку.
— А вы как туда пробрались? Там в дверях хоть кто-то документы проверял или вы просто вот так взяли и вошли?
— Ну, мы рано приехали, еще никого не было. Мы сначала ездили баскетбол смотреть, а потом сразу туда.
— Вы пили?
— Угу.
— Что вы пили?
— Я — пару кружек пунша. По-моему, ромового. Только я на самом деле не пила. Это у нас договор был: одна пьет, а другая нет. Вы не подумайте, мы не то чтобы много бухали. Мне, если честно, вообще алкоголь не нравится.
— Значит, Кристен все-таки тогда пила?
— Да. У нее просто настроение было такое. Неделя в школе выдалась дурацкая, хотелось оторваться.
— Понятно. Ладно. Приехали вы на вечеринку. Что дальше?
— Сначала было клево. Мы потанцевали. Вдруг смотрю — Кристен пропала. Оказывается, она пошла наверх в туалет, рвало ее там. По-моему, она еще пару бутылок пива выпила за вечер. Кто-то ей бутылку сунул, она и выпила. Сказала, что после пунша пиво — вообще как вода. А смешивать-то нельзя.
— И что потом?
— Потом она отключилась. Пришлось ее отнести в комнату Джимова приятеля, Джим — это мой брат. То есть она вообще без сознания была. Мы ее по щекам бьем, холодной водой обливаем, а она не реагирует. Мы испугались. И решили отвезти ее домой к доктору Когану. В больницу ехать было как-то стремно. Нас бы родители потом убили. Ну и у студенческого клуба могли быть неприятности, потому что несовершеннолетнюю на вечеринку пустили. Вот я и предложила отвезти Кристен к Когану. Если он дома, в больницу ехать не придется.
— Откуда вы знали, где он живет?
— Мы за ним следили пару раз. Я в него втюрилась. Мне кажется…
Мэдден немного подождал и переспросил:
— Что тебе кажется?
— Да это неважно.
— Откуда ты знаешь? Может, и важно.
— Мне кажется, она об этом написала в дневнике. Про то, как я втюрилась. Она мне сказала, что написала.
Мэдден улыбается. Это точно. Написала. Во всех подробностях.
— Ясно. И что было дальше?
— Короче, оказалось, что он дома. Он не хотел нас впускать, но мы его упросили. Прямо-таки в ногах у него валялись.
— И он впустил?
— Ну да. Осмотрел ее. И очень переживал, что она еще что-то приняла. Наркотики там или еще чего.
— А она не принимала?
— Вроде бы нет. И сама она говорила, что нет. Мы подняли ее на ноги. Заставили походить, выпить воды.
— Кто это «мы»?
— Я, доктор Коган и Гвен Дейтон. Она из Стенфорда. По-моему, курсе на втором.
— И долго вы этим занимались?
— С час примерно.
— Во сколько это было?
— Во сколько мы начали ее отпаивать?
— Во сколько вы закончили?
— Около часу. Может, чуть позже. Я помню, Джим звонил маме и говорил, что я у него останусь. Мне положено к двенадцати дома быть.
— А Кристен когда должна была возвращаться?
— Обычно к одиннадцати. Но план был такой, что она у меня ночует.
— Она у тебя ночевала?
— Нет. Мама меня всегда ждет. Она бы с ума сошла, если б увидела Кристен в таком состоянии. Вернее, может, и не сошла бы, но Кройтерам точно рассказала, а вот они бы свихнулись наверняка. Джим сказал маме, что Кристен он отвезет домой, а я останусь у него. Мама разрешила.
— И вы остались ночевать у доктора Когана?
— Ага. Кристен заснула, когда мы ее на кровать в гостевой комнате положили. Он сначала ругался, говорил, чтобы мы уехали. Я ему пообещала, что мы уберемся оттуда в восемь утра. Что мой брат приедет и заберет нас.
— И куда ты пошла спать?
— В гостиную. На диван.
— А потом?
Керри молчит.
— Вы же и так все знаете, — наконец говорит она. — Вы ведь поэтому и приехали, да?
— Все так. Но я бы хотел услышать это от тебя.
— По-моему, это неправильно. Кристен бы это не понравилось.
— Сейчас это уже неважно.
Керри смотрит в сторону, потом опускает глаза.
— Керри, Кристен занималась сексом с доктором Коганом?
13
Антикозлятор
10 ноября 2006 года, 10.04
После завтрака Коган вернулся в операционный блок. На сегодня были назначены две несложные операции, бронхоскопии. Если повезет, на каждую уйдет по часу. На самом деле это были даже не операции, так, предоперационные исследования. Задача состояла в том, чтобы провести через трахею трубку, а потом через эту трубку провести видеокамеру и инструмент для взятия пробы тканей. Ткани исследовали, чтобы понять, есть у пациента рак легких или нет. Никаких внешних разрезов. Никакой анестезии. Пациент находится в сознании в течение всей операции, его просто предварительно пичкают седативными препаратами.
