– Скажи, царевна, – спросил богатырь, сидя верхом на тролле, – он дорог тебе?
Распластавшийся на земле тролль, которому Проша заломил руку едва не до затылка, только мычал и загребал свободной рукой сухие листья.
– Не то чтобы, – задумалась Лада. Она подошла к бывшему мужу, присела на корточки перед его носом. – Давай решим все мирно. Я не отдам тебе свою шкатулку. Я не знаю, что в ней особенного, я не знаю, что в ней скрыто. Это память о бабушке.
Женя дернулся, но Проша прижал его к земле сильнее, надавив коленом в поясницу.
– И это все, Женя. Действительно, все. Конец.
– Ладно, – тролль выплюнул сухой листик, затих.
Проша ослабил захват, освободил его руку. Тролль вскочил, оглядел всю компанию и бросился прочь, не разбирая дороги.
– Зря ты его отпустил, – сказал Волк, прикусывая травинку.
– Не убивать же его? – пожал плечами Проша. – Давайте кушать. Суп уже сварился. А то едим всухомятку который день, вредно это для желудка.
– Ты прямо кладезь мудрости, – съязвил Волк. Тем не менее он уселся на пенек возле костра и с готовностью принял дымящуюся плошку и ложку.
А Лада глубоко вдохнула, закинула голову к небу. Маленькие белые барашки облаков проплывали над лесом, едва не цепляясь пушистыми брюшками за верхушки деревьев – верно, к дождю. Девушка чувствовала себя так, как будто она уже попала под ливень – в душе было чисто и спокойно. Она действительно отпустила Женю.
– Как же ты могла выйти за него замуж, царевна? – подал голос Проша.
– Приворожили ее, – объяснил Волк.
– Не важно это, – спокойно ответила Лада. – Приворот – не приворот… Я ошиблась. Все ошибаются. Главное – признать ошибку и двигаться дальше.
Она взяла сумочку, чтобы спрятать туда шкатулку. Напоследок положила ладонь на теплое дерево, украшенное резьбой, открыла крышку… и застыла.
– Оно золотое, – сказал Волк.
– Откуда оно взялось? – спросил Проша.
– И это сокровище? – удивилась Лада.
В шкатулке, на красной бархатной обивке, тускло блестело золотое яйцо. Лада осторожно взяла его в руки – теплое, скорлупа чуть шероховатая. Волк внезапно рассмеялся, так что девушка едва не выронила сокровище.
– Ты чего? – спросила она.
– Похоже, не Русалочкина ты внучка, – всхлипнул Волк, вытирая слезы. – А курочки Рябы.
– Иди ты, – беззлобно сказала Лада, рассматривая яйцо. Оно было крупнее куриного раза в три, вытянутое, тяжелое, по скорлупе бежали волнистые выпуклые узоры. В какое-то мгновение ей показалось, будто изнутри что-то легонько толкнуло ее в ладонь.
– Дай взгляну, – попросил Серый.
– Не дам, – Лада вынула из кармана джинсов носовой платок, обернула в него яйцо, чтобы не перекатывалось по шкатулке. – И что теперь?
– Высиживай, – предложил Волк, кажется, обидевшись, что она не доверила ему яйцо. – Или дай вон Проше, он яичницу забабахает.
– Но как оно появилось в шкатулке?
– Может, твой сундук – что-то вроде портала, перехода в другое измерение, который открывается только при определенных условиях. Может, звезды так сошлись, а может, в тебе что-то изменилось, – Волк пытливо уставился в лицо Лады. – Значит, теперь ты достойна получить родовую ценность.
– Вот спасибо.
– Дай шкатулку, хочу кое-что проверить, – попросил Волк. – Я не буду трогать твое драгоценное яйцо.
Лада, нахмурившись, протянула ему сундучок. Оборотень открыл крышку и довольно хмыкнул.
– Так я и думал, – сказал он, демонстрируя содержимое шкатулки: яйцо исчезло, остались лишь украшения.
– Где яйцо? – взвизгнула девушка.
– Не ори, – миролюбиво сказал Волк, протянув ей шкатулку. – Теперь попробуй сама открыть.
Лада откинула крышку и облегченно выдохнула, увидев тусклый золотой блеск.
– Вот почему тролль хотел снова тебя захомутать. Без тебя сокровища не получить. Не вынимай яйцо из шкатулки, пусть там и остается.
Лада взяла у Проши тарелку с супом, зачерпнула ложкой ароматный бульон и сказала:
– Может, и вправду сварить это яйцо, да в суп покрошить.
Она едва не прикусила себе язык, вымолвив эти слова, и поняла, что никогда этого не сделает. Уж больно резко отозвалось в сердце легкомысленное предложение. Она пыталась вспомнить, не рассказывали ли ей в детстве сказок о золотом яйце, но на ум ничего не шло, кроме «мышка бежала, хвостиком махнула».
– Беречь его надо, – серьезно вымолвил Проша. – Мало ли, вдруг из него птенец появится.
– Или крокодил, – подхватил Волк.
– Или черепашка. С ней бы мы быстрее до Ивана добрались, чем с тобой, – поддела его Лада.
– А вдруг в яйце дракон? Может даже трехголовый, как Змей Горыныч. Видел бы ты его зубы, – перескочил на другую тему оборотень. – С ним бы ты так легко, как с троллем, не справился! Где так драться научился?
– У папки. Отцовская наука завсегда впрок.
– Он тоже богатырь?
– Нет, мясник. Он мне рассказал, где суставы, где жилы, куда надавить, чтоб кабана зафиксировать.
– Какого кабана? – не поняла Лада.
– Любого. На забой. Или вот тролля. С ним даже проще вышло – ни копыт, ни клыков, ни визгу.
– Ты и готовить у папы, наверное, научился, – спросила девушка, с сожалением зачерпывая последнюю ложку. По телу разлилось ленивое тепло. И вроде ничего необычного в супе не было: картошка, морковка, лук, какая-то травка ароматная – а так душевно зашло.
– У мамы, – ответил Проша, пряча ласковую улыбку. И Лада невольно залюбовалась богатырем. Куда ж его понесло? Явно любимый сын, отрада родителей. Ему бы рядом с ними дом построить, девушку хорошую привести, деток нарожать. Нет, подвигов ему захотелось. Мальчишка!
– Очень вкусно, – поблагодарила она Прошу. – Спасибо. И за то, что защитил меня от тролля. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Проша смутился, расплылся в улыбке еще больше.
– То за честь мне, царевна, – ответил он.
– Так, все поели, отдохнули, пора и в путь. А то распустили тут сопли, – встрял Серый.
– И куда теперь направимся, проводник ты наш лохматый? – спросила Лада.
Волк почесал грудь, задумался.
– Придется крюк сделать. Пойдем в Иванов дворец, а оттуда я уже дорогу знаю.
– Заодно и припасов возьмем, – подхватил Проша. – А то я уже поиздержался. Нас, как спасителей царевича, должны тепло принять.
– Да нас на руках до его гроба донести должны! – добавила Лада.
– Я бы на это сильно не рассчитывал, – отвел глаза Волк.
