Книга Смертоцвет - Александр Зимовец

вокруг алым. В этом свете Герман разглядел, что в нишах, кажется, в самом деле находятся тела, лежащие просто так, без всяких саркофагов. Вероятно, они превратились в нечто вроде мумий. При этой мысли Герману захотелось побыстрее покинуть это место от греха. Вот только как? Судя по раздраженному вздоху Ариадны, пробить барьер ей не удалось.

Герман достал свой пистолет и с сомнением взглянул на него. Не попробовать ли? Да только как бы рикошета не вышло. И потом, ежели этот пузырь не пробила шпага…

Но его размышления были прерваны, когда он заметил, что света в камере как будто стало меньше. Словно нечто под потолком заслонило его источник…

Герман задрал голову вверх. Сперва ничего видно не было, и он даже успел подумать, что ему просто показалось. Но затем он разглядел, что там под потолком в самом деле движется нечто… Он пригляделся, и пистолет сперва едва не выпал из его руки, а затем он наоборот, с силой сжал рукоятку.

Больше всего это существо напоминало огромного паука, но только с множеством ног, которые, если присмотреться, оказались… человеческими руками, только сильно удлинившимися. Руки эти ловко хватались за лианы, и существо двигалось по потолку, явно направляясь в сторону Германа.

В центре его тела возвышалось нечто вроде очень крупного, мускулистого торса, покрытого темными трупными пятнами, а над ним торчала крохотная относительно тела голова, почти лишенная волос, с мутными закатившимися глазами и пастью, полной мелких острых зубов. Только теперь Герман понял, кто охраняет покой мертвых на самом деле.

Глава восьмая

Некто обретает свободу

Герман выхватил револьвер и сделал пару выстрелов навскидку. Первая пуля прошла мимо цели, отрикошетив от каменного потолка. Второй выстрел оказался точнее, однако пуля, которая должна была угодить прямо в кожистое тело существа, вдруг вспыхнула венчиком алых искр и исчезла, не причинив твари, кажется, никакого вреда.

Магия. Оно владело магией, могло поставить такой же щит, какому Герман на днях выучился у Кропоткина. Это не просто монстр…

Но думать об этом было некогда — существо уже преодолело больше половины пути до Германа, а его намерения не оставляли ни малейших сомнений. В самом деле, подобравшись ближе, оно напружинилось и прыгнуло, через секунду смяв отвратительными руками побеги в том месте, где только что стоял Герман. Он же бросился в сторону, повалился набор, порвал мундир, ушиб руку, перекатился дальше и, чуть привстав, выстрелил еще раз. Но эффект был тот же.

Новая волна огня ударилась в прозрачную стену. Ариадна не оставляла попыток пробить ее магией, но это ей не удавалось.

— Мы сейчас! — проорала, но голос ее был с трудом различим. — Держитесь!

Легко было сказать.

Герман вскочил на ноги и понесся вдоль стены, в которой словно черные провалы глазниц в черепе, зияли выдолбленные усыпальницы. Некоторые из них были пусты, в одном Герман увидел на удивление хорошо сохранившееся, вероятно, забальзамированное тело эльфийки в зеленой тунике, вокруг которого разложены были аккуратно, на равном расстоянии друг от друга пучки трав и какие-то тряпицы, похожие на носовые платки.

А из груди ее прямо через платье прорастали переплетенные между собой стебли все того же плюща, распространяясь затем выше, взбираясь вверх по стене гробницы.

Герман обязательно рассмотрел бы тело получше, но было не до того. Существо уже повернуло к нему белые рыбьи глаза, посеменило множеством рук, чуть отступило назад, разбежалось и вновь прыгнуло, чтобы снова не поймать. На сей раз Герман отскочил к холодной каменной стене, вжался в нее возле пустующей ниши, снова нажал на спуск и не переставал жать на него до тех пор, пока револьвер не начал издавать пустое, бессильное щелканье. Патроны закончились, не нанеся существу ощутимого вреда, только его разозлив.

Тогда Герман напрягся и исторг из себя чародейную стрелу. Та озарила гробницу пурпурным светом и с воем унеслась в сторону существа, чтобы также исчезнуть в бессильной вспышке. Голова Германа пошла кругом от напряжения. Перед глазами на секунду все поплыло, и он едва не пропустил момент, когда чудовищный паук прыгнул снова.

Эта игра в кошки-мышки не могла продолжаться долго. Прыгнув и перекувырнувшись в очередной раз, Герман обнаружил, что Ариадна уже в отчаянии молотит по поверхности щита кулаками, а Ферапонтов пытается выдавить его плечом: кажется, более реалистичные способы они перепробовали.

— Бегите! — крикнул Илья Ильич. — Тут должен быть другой выход!

Герман быстро окинул взглядом гробницу. Да, там, впереди, в темноте виднелась большая ниша, похожая на вход в другой коридор. Вот только путь к ней заслоняла многорукая туша. Да и на кой черт ему сдался другой коридор, если он не приведет к выходу, а только уведет дальше от него?

Герман прыгнул в сторону, уходя от нового броска твари и чувствуя, как дыхание стало прерывистым и хриплым, а мышцы начинают наливаться усталостью. А вот по пауку было совершенно не сказать, что он устал, и что вообще способен на это.

От его следующего скачка Герман смог увернуться, только нырнув в одну из пустеющих похоронных ниш. Тварь заметалась, не сразу сообразив, куда именно исчезла добыча, и это дало Герману шанс проскользнуть между многочисленными отвратительными руками. Он рванулся вперед, бросился к сияющему барьеру, по которому молотила кулаками Ариадна, бледная от ужаса.

Герман не вполне понимал, на что именно он надеется. На то, что мерцающая дверь откроется прямо перед ним? Этого, разумеется, не случилось, и, разбежавшись, он только больно ударился плечом о ее гладкую поверхность.

Паук догнал его в два прыжка, и вскоре сразу пять или шесть рук крепко схватили Германа, притянули к отвратительному кожистому телу, и вскоре он увидел уже всего в нескольких шагах от себя мутный, невидящий взгляд маленьких неподвижных глазок твари.

Засветить бы сейчас прямо в эту голову, прямо в оскаленную россыпь отвратительных зубов чародейную стрелу, может быть, тогда бы и щит не сработал. Но Герман даже не мог поднять руку для этого. Чудовищные руки твари стиснули его, словно тисками, зубастая пасть оскалилась в предвкушении, с не капала густая мутная слюна.

Из-за барьера раздался крик Ариадны, полный ярости и боли. Герман отчего-то подумал, что она, наверное, закрыла глаза, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет.

И отчего-то именно этот крик придал ему сил. Отчаянным движением он оттолкнулся от придвинувшегося к нему тела твари ногой, провернулся в его руках, выскользнул из них, прыгнул