— Усердствовать бесполезно.
— Вы представляете, как он выбрался из этой комнаты? — спросил его оват наемников.
— Ни малейшего понятия, — солгал Киакс.
Он отвернулся и указал рукой на пару супругов-анжорцев, поверженных на диван.
— В любом случае мне ясно, что эти женщина с мужчиной помогли ему бежать.
— Я был против! — взмолился, приподнимаясь, мужчина.
Женщина подняла голову и бросила на него взгляд ошеломленный и презрительный. Желтые невозмутимые глаза скаита сияли из полумрака его капюшона, как зловещие звездочки.
— Почему вы не носите ночных облеганов, как предписывает наша святая Церковь?
— Это все она! — пролепетал мужчина, показывая на свою подругу.
Его расширившиеся от страха черные радужки замерли, словно птички, изловленные складками багряного бурнуса.
— Она находит облеганы нелепыми и… она отказывает мне, если я не уступаю ее капризам…
— Воздержание — вот приличествующая добродетель, — объявил скаит.
— Что нам с ними делать? — спросил оват.
— Отведите их в тюрьму при храме. Завтра утром их будет судить трибунал Святой инквизиции. Если хотите, можете сперва позабавиться с женщиной, пусть почувствует вкус бунта.
— Нет! — закричал мужчина, упав на колени.
— Ни к чему так возбуждаться, сьер. Суд приговорит вас к легкому стиранию, если только за вами нет крупных провинностей.
Однако Киакс уже провидел, что за многократные нарушения крейцианского Кодекса супружеской терпимости этого анжорца с женой обрекут на муки медленного огненного креста.
Скаит активировал ментальный контакт с Гораксом.
«Ребенок ускользнул, но раскрыл устно своим биологическим родителям ценную информацию».
«Уточните».
«Он проживает на Матери-Земле вместе с личностью, которая вероятностно расценивалась как чистый продукт человеческого коллективного сознания: махди Шари из Гимлаев. Они готовят вылазку на Сиракузу, чтобы освободить Найю Фикит и трех других крио».
«Поправка, спора Киакс: тезис о несуществовании махди Шари пока что поддерживался в наших интересах, однако сенешаль Гаркот ожидает его появления на Сиракузе уже больше трех лет. Ваша неспособность поймать этого мальчика, который с вероятностью более пятидесяти процентов есть воин безмолвия, не повлечет неблагоприятных последствий».
«С другой стороны: его пленение вызвало бы настороженность махди Шари и, возможно, удержало бы его от рискованных действий на имперской планете».
«Ваши мозговые имплантаты стали эффективнее, спора Киакс. Поэтому чан в вас не совсем разочаровался. Хвала вашей неуклюжести. Конец связи: теперь я должен предупредить наши контакты».
Киакс уставился на упавшего к его ногам анжорца, дрожащего от рыданий. Женщина без движения лежала на диване и не пошевелила пальцем в свою защиту, когда наемники-притивы схватили ее за руки, подняли и содрали с нее ночную рубашку.
Глава 4
Некоторые из членов Ордена Абсуратов не смогли прибыть на Селп Дик, чтобы принять участие в решающей битве против имперских войск, которые состояли из подразделения скаитских ментальных убийц и горстки наемников из секты Притивов (исторических врагов Ордена). Эти единичные рыцари — больные, раненые или пленные, — не получили шифрописем с призывом, или получили слишком поздно для того, чтобы отправиться в монастырь. Так они невольно избежали резни на Гугатте.[…]
[…]Большинство из этих уцелевших были безжалостно выслежены скаитами-инквизиторами, захвачены наемниками-притивами и обречены на мучения медленного огненного креста. Однако нашлось несколько человек, которые (по до сих пор не объясненным причинам) проскользнули сквозь ячейки сети и скрылись в подполье. Таких называли «странствующими рыцарями». Их узнавали по владению криком смерти и незарастающей тонзуре — участку кожи диаметром в пять сантиметров на макушке, которую они пытались скрыть под головными уборами или париками. Некоторые из них были опознаны и убиты местным населением, которое винило их в поражении Ордена. Сообщают, например, что на планете Ноухенланд рыцарь Жак Аскуин, схваченный во время сна, был выставлен на деревенской площади, где каждому прохожему предлагалось отхватить кусок его тела. Ему предварительно выкололи глаза, а рот зашили, чтобы он не издал своего убийственного крика. Ходят слухи, что мужчины отчаянно сражались за право оторвать ему яички, полагая, что секрет его эпической силы был именно в них. […]
Но, словно Абсуратский Орден не мог быть совершенно уничтожен, словно этой великой легенде восьмидесяти веков непременно полагалось увековечить себя, пройдя сквозь пространство и время, редкие уцелевшие сыновья Ордена рассеялись по мирам изведанной вселенной и хранили, каждый по-своему, пламя.
«История великой империи Ангов», Униментальная Энциклопедия Далекие зазубренные гребни гор Пиай кутались в шафранную пелену. Сезон так называемого «желтого неба» подходил к концу, но отдушины в грунте продолжали с силой выплевывать вихри сернистых газов, которые скрадывали значительную долю света Мариж-Юриж, двойной звезды системы Сигма П.
Машинальным жестом У Паньли проверил, что гибкая трубка его маски как следует соединена с кислородным резервуаром — плоской металлической бутылью, которую он носил через плечо, как спортивную сумку. Только кольцевики, уроженцы Колец, могли обойтись без вспомогательного дыхательного аппарата, пока длились четыре местных месяца желтого неба, потому что их легкие защищала специальная мембрана, которая отфильтровывала молекулы токсичных газов. Кольцевики от них регулярно отделывались, отхаркивая смесь слюны, углерода и серы. Эта пористая оболочка, дополнительная плевра, которую местные не без издевки прозвали «чахоткой», родилась как результат физиологической мутации.
Прежде чем нырнуть во внутренний дворик здания, У Паньли протер тряпкой визор своей маски и обвел взглядом горизонт. Газовая завеса время от времени прерывалась быстро перемещающимися просветами, и сквозь них виднелись один позади другого фрагменты пяти внутренних колец, а на заднем плане, на фоне серого неба, — охристый полумесяц Сбарао. У Паньли приходилось спешить, и все же он потратил несколько секунд, чтобы полюбоваться уникальным зрелищем планеты и ее спутников, настолько многочисленных и плотно сблизившихся, что они слились и образовали одиннадцать концентрических спрессованных поясов. Корректоры гравитации и кислородные генераторы позволили заселить девять из них. У Паньли побывал во многих мирах, но нигде больше не доводилось ему созерцать подобной панорамы, нигде он не испытывал этого странного ощущения парения между небом и землей, нигде он не ступал по полоске земли и скал шириной около тысячи километров, кривизна которой воспринималась невооруженным глазом.
