— Мертвые, пропавшие без вести, души, которые блуждают над нашими головами. Они видят, что мы думаем о них, и просят за нас перед святыми Церкви…
Жек кивнул. Он уяснил, что отныне его единственная настоящая семья — Йелль, Найя Фикит, Сан-Франциско и Феникс. Теперь он торопился уйти, торопился покинуть этот дом, этот город, эту планету, торопился присоединиться к махди Шари и вместе с ним готовиться к освобождению и оживлению четырех застывших тел. Понял он и причину, подтолкнувшую его вернуться в места своего детства: ему следовало навсегда разорвать узы, связывающие его с ушедшим, чтобы стать настоящим воителем безмолвия. Вид стертых, превращенных в тряпки родителей укреплял его в решимости, побуждал наверстывать упущенное. Пусть его лишили радости прикоснуться к ним, обнять, проникнуться их теплом, но он не держал на них зла, с него было довольно просто их любить. Жек бросил взгляд — полу-ностальгический, полу-насмешливый, — на полку с шаровым головизором, смешным и бесполезным символом достатка семьи Ат-Скин.
— До свидания, — сказал он, слабо улыбнувшись.
— До свидания, молодой человек, — сказал па. — В следующий раз не ошибайтесь домом… И не забудьте закрыть дверь.
Ма решительно погрузила ложку в тарелку, более им не интересуясь.
Дверь слегка скрипнула на петлях. Над крышами показались два ночных спутника Ут-Гена, а плотный покров тумана окрасил их в цвет ржавчины.
Выбравшись на улицу, Жек заколебался, не зная, в каком направлении двинуться. Он, хотя отчасти и восстановил свои силы, все же предпочел бы подождать, прежде чем приступать к новому переносу. Казалось, будто во тьме вокруг него затаились множество опасностей. Он вздрогнул, поднял воротник своей рубахи, обхватил себя руками, но не мог согреться. Мальчик вспомнил, что подземные станции анжорской транспортной системы всегда встречали всех теплом, даже в разгар глубокой зимы. В этот час народа будет немного, и он сможет присесть и подождать полного восстановления своих способностей — и умственных, и физических. Он ускорил шаг в направлении подсвеченного огнями терминала АТС.
Из темноты появились три фигуры в сером с белым, и разошлись в ряд метрах в десяти перед ним — наемники секты притивов, ниже их закатанных рукавов проглядывали блестящие направляющие дискометов. В прорезях масок сверкнули глаза.
Жеку потребовалось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Он бросил взгляд по сторонам и увидел, что эти трое были не единственными: со всех сторон выскакивали новые. Чуть позади он, кажется, различил еще красный бурнус скаита-инквизитора.
— Диски не использовать! — прорычал чей-то голос. — Только криолучи! Он нужен нам живым!
Жек окаменел от ужаса, ему не удавалось навести порядок в мыслях, а только задрожали руки и ноги. Он услышал, как тогда, несколько лет назад на Матери-Земле, щелчок затвора криогенизатора. Теперь нападавшие роились вокруг него, словно мухи возле падали.
Тьму озарила белая молния. Жек инстинктивно вжал голову в плечи. Луч задел его волосы и врезался в стену в нескольких метрах за ним. Наемник-притив с досады разразился бранью, усиленной ротовой полостью его маски.
Резкое движение вывело Жека из оцепенения. Если эти люди его захватят, он попадет на витрину в секретной комнате епископского дворца Венисии, вместе с Йеллью, Найей Фикит и двумя жерзалемянами, и, что самое существенное, не поможет махди Шари освободить их, чтобы сражаться. против блуфа. Он услышал новый щелчок затвора, притворился, что делает нырок влево, и прыгнул вправо. Криолуч с треском ударил в землю — в точности там, где он стоял полсекунды назад. Он ударился ногой о выступ в мостовой, потерял равновесие и повалился на спину, но сразу же вскочил на ноги и, не обращая внимания на боль в плече, лавируя, побежал в сторону невысокой стены, окружавшей какой-то дом.
— Шевелитесь, банда неумех! — взвизгнул голос. — Этот проклятый пацан проскользнет у нас между пальцев!
Притивы мешкали стрелять, опасаясь потравиться сами криогенными парами, которые к тому же снижали видимость почти до нуля. Жек воспользовался этой нерешительностью, чтобы метнуться к стене. В уголке его разума негромко начинала резонировать антра. На бегу он изо всех сил старался изгнать случайные мысли и восстановить внутреннее безмолвие.
— Да отрезайте ему дорогу, шлюхины дети!
Его движения теперь стали на удивление легкими, плавными. Он только и должен был сделать, что опереться руками и использовать инерцию, чтобы перемахнуть стену. Он плавно спрыгнул на погруженную в темноту дорожку из гальки. Над головой брызнул новый лучевой разряд и ударил в фасад дома, полетели куски штукатурки.
— С той стороны стены! Только упустите его, и я вас на ваших собственных кишках повешу!
На мгновение шум суматохи заглушило залаявшее где-то неподалеку животное — наверное, домашний собаколев. Жек поднялся и обогнул образованный двумя стенами угол. Из приоткрытой двери вырывалась полоса света, выхватывая край клумбы и куст с кроваво-красными листьями. Ему не оставалось иного выхода, кроме как укрыться в доме, наполовину, как и у его родителей, утопленном в землю. Он бросился в холл, заметил ступени вниз и не раздумывая пустился вдоль них. Внизу он увидел две фигуры, которые сначала принял за статуи. Жек опрометью скатился по лестнице, и только когда ступил на площадку, понял, что это люди — несомненно, хозяева дома, — одетые в утгенянские ночные рубашки, застывшие в проеме сводчатой двери с широко распахнутыми недоумевающими глазами. Под обшитым панелями потолком с характерным жужжанием плавали атомные сферы-обогреватели.
— Что вы здесь делаете? — вопросил мужчина, такой же дородный и неприглядный, как па Ат-Скин.
— Входная дверь была открыта… — отозвался Жек.
— Это еще не повод…
Его прервал внезапный грохот в прихожей.
— Этот сопляк должен быть там! — крикнул кто-то из погони.
— Чего они от вас хотят? — спросила женщина, такая же симпатичная и приветливая, какой была некогда ма Ат-Скин.
— Схватить меня и заморозить! — быстро проговорил Жек. — Ваша комната запирается?
Женщина кивнула.
— Мне нужно на несколько секунд остаться одному, — добавил мальчик.
Наемники-притивы уже летели к нижней площадке. Женщина отступила в сторону и взмахом руки пригласила беглеца в комнату. Он послал ей теплую улыбку, прежде чем закрыть за собой дверь и закодировать магнитный замок. На несколько мгновений она стала для Жека чудесной матерью — красивой, любящей и отважной матерью, о которой он всегда мечтал.
— Ты совсем с ума сошла! — запротестовал мужчина. — Ты…
Она заставила его умолкнуть, накрыв ему губы своей ладонью.
Наемники-притивы потратили пару минут, чтобы вскрыть дверь — разрезав ручным дезинтегратором верхнюю панель. Однако, как бы тщательно ни обшаривали они комнату, ребенка нигде не было. Воцарившуюся в доме тишину нарушил резкий металлический голос скаита-инквизитора:
