хурма, виноград.
Вино водопадом стекало в кувшины,
И девы прекрасные всюду ходили,
Готовые к ласкам, снедаемы страстью…
Свод неба внезапно раскинулся шире,
И видел я новые силы и власти,
И сотни миров за мгновенье постигнул,
И снова в одном из них ожил для счастья
И горя… Дух мой не сгинул.
Рассказ пилигрима
Избороздил я круг земной,
Бывал я в городах и странах.
Морями плыл, и в караванах
Пеших днём и ночью брёл.
Меня мой дух мятежный вёл,
Искал он в мире бренном Бога;
И тяжела была дорога,
Я изнемог, но не нашёл
Ту Истину средь бездны зол.
Но как-то раз, в вечерний час
Мы на стоянку в Басре встали.
Пополнили воды запас,
Вина и фиников достали
По сходным ценам у купцов.
И почивать уже собрались
Под сенью тёмною шатров,
Как вдруг слепцы нам повстречались.
Их было трое, шли они,
На свои палки опираясь;
Плачевен был их скорбный вид,-
Недуг согнул их спины; старость
В морщинах, в волосах седых
Жила давно. Видна усталость
Тяжкая была на них,
Как на верблюдах на вьючных.
И вот старик нам говорит:
"Храни, Аллах, людей дороги!
Нельзя ли нам воды испить?
Устали мы, не держат ноги."
И мы, конечно, пригласить
Их поспешили к очагу.
(Будь милостивым к старику,-
Господь нас мудро поучает).
Они уселись. Долго стали
Жевать беззубыми устами
Хлебы и финики. Мерцает
Во тьме кромешной наш огонь,
Но только нам он освещает
Сей мир; а старикам ладонь
На очи дьявол приложил
И света ясного лишил.
Едят они. И вот из них
Один старик, заговорил:
"Я долго в этом мире жил,
Но никогда ещё не встретил
Глупее путника, чем ты.
Далёкий путь себе наметил.
А для чего? Зачем ходить,
Когда есть у тебя внутри
То, что ищешь ты всю жизнь."
(Это мне он говорит).
Тогда уразумел я вмиг,
Что слеп был вовсе не старик,
А я — несчастный пилигрим.
* * *
В библиотеке александрийской
Эратосфен дотошно рылся,
И догадался по подсказке,
Как можно радиус исчислить
Земной поверхности. Как в сказке
С древним греком приключилась
История. Судьбы ирония
Часто мудрым помогала,
Это вам не "С лёгким паром".
Вспомним Архимеда в ванной,
Когда телом своим бренным
Воду выплеснул мгновенно
Сей учёный муж, — запела
Песня "Эврика" в мозгах!
А великий Аристарх
В космос мыслью воспарил
И размер установил
Солнца и луны; до них
Расстояние исчислил,
(Чуть ошибся), но по мысли
Его меткой, позже верный
Получили результат.
Много было пионеров
Среди греков: Гиппократ,
Пифагор, Анаксагор,
Аристотель и Сократ.
Многих помнят до сих пор.
И халдейских мудрецов,
И египетских хватало;
Их труды объединяло
Написанье в строки слов.
Не величие дворцов
И не золота сиянье,
А старание писцов
Сохраняло достоянье.
Мусеум александрийский
Был огромен; свитков в нём
Множество могло храниться.
Но спалили всё огнём…
Сокровища древнего мира
Тьма невежества сгубила,
И прогресс затормозила
На века. А как красиво
Начинала в пору ту
Шествие своё наука!
Развивался гибкий ум.
А потом такая мука
Началась для мудрой мысли!
Под церковным тёмным игом
Здравый смысл истомился.
Очень долго он вериги
Скудоумия носил;
Но воскрес, восстал, ожил
И себя освободил,
Миру рацио явил.
Ratio — разум
Амулет
Тоска в тиски меня зажала,
На сердце тяжесть, разум глух.
Не вижу я нигде причала,
В пучине мук утоп мой дух.
Не выплыть мне из моря бед;
От злой кручины стал я сед.
Как спасти себя, не знаю…
Эмир велит меня в обед
Казнить за то, что обокрали
Неверные наш караван.
Реликвию мы потеряли,
Чудо-камень дальних стран;
Он действует как заклинанье,
Сильнее всех волшебных чар.
С ним молод будет тот, кто стар,
В нём рая собрано дыханье.
Сокрыто знанье в этом камне
Такое, что для смертных — дар
Иметь сей чудный амулет!
Скажи мне, как же быть, гончар?!
— Да, выхода как будто нет.
Опиши мне это чудо.
Время есть, ведь только утро,
До обеда далеко.
Копию смогу легко
Я слепить, это нетрудно.
— Нет. Тот камень создал Бог.
Человеку недоступно
Знанье Истины. Ой, плох
Жребий мой; не быть живому
Скоро! — сабля к голове,
И умчусь душою к дому
Новому. Эх, горько мне…
— Если ты на волоске,
То цепляйся за него.
Говорю тебе, успеем!
Мало ли среди дорог
Происшествий; опоздали
Вы — скажи Эмиру.
(К вечеру просохнет камень
Тот, который явим миру
Через глину). Обокрали
Вас, скажи, а амулет
Уцелел, хвала Аллаху.
Все богатства равны праху,
Лишь святыням цены нет.
И помог гончар купцу,
Вылепил реликвию.
А тот высокому лицу
Передал великую
Силу чудо-камня,
И владыку тем прославил.
Сам купец вельможей стал,
Тоже жил и не хворал;
Амулет удачу дал.
Поэзии нет
Нет созвучия в плоских куплетах,
Что рифмуются здесь второпях,
Не найдётся на сайте поэтов
Тех, которых запомнят в веках.
Речь бредёт, спотыкаясь о слоги,
И сбивается ритм невпопад,
Неумелые, тусклые строки
На листах электронных пестрят.
В море нудного речитатива
Нет поэтов, одни рифмачи,
И, наверно, не будет прилива,
Гениальная буря молчит.
Серо, буднично, хмуро, уныло
Пишет наш современный пиит,
Озаренье в макушках застыло,
Вдохновенье в груди не кипит.
Эх, когда-то писали красиво,
Поколеньям оставили след.
А теперь, улыбнувшися криво,
Можно молвить: "Поэзии нет".
*
* *
Алмазно-арбузные бусы заката
Сверкают в рубиновой змейке-реке,
Вьётся она и журчит до упада,
И даже шипит на волне-чешуе.
А в небе плывут облака-эскимо,
Молочные, хладные, белые-белые,
И мажут, и бе́лят небес потолок,
И капают дождиком в заросли серые
Травинок осенних, на поле-кисель,
(Похоже оно на густые напитки).
А в лесе фисташковом корчится ель,-
Ей ветви грызут червяки и улитки.
И где-то в чащобе заблудший поэт
Ищет тропинку для яркого слога,
Но нету из дебрей выхода, нет!
А стих его вышел вполне превосходно.
Пародия на "яркие" стихи,
С них всегда ловлю хи-хи.
Напел соловей
В февральском воздухе
Весна крадётся
Вслед за морозами.
Дышит но́здрями,
Чуть-чуть смеётся
Капелью первой;
Сияет солнцем
Меж облак серых.
Поёт по-птичьему
Над черепичною
Кровлей…
"Опять неровно! -
Вскричал поэт.
Вдохновенья долго нет,
Не выходит ничего!
Не пойму я, от чего?!
Кто бы подсказал секрет
Творчества, в одно дыханье,
Так, чтобы облечь словами
Свои мысли моментально!
А я
