осталась с ним. И она никуда бы не делась, не ушла бы от него к тому недомерку, если бы увидела уникальный камень или полученные за него деньги…
Ну что ж, можно только еще раз повторить за незабвенным Остапом Бендером, что отрицательный результат – тоже результат и каждый стул приближает их к сокровищу… хотя в их случае никакого сокровища нет, есть только истина, которую нужно выяснить, и справедливость, которую нужно восстановить.
– Ну и что, – проговорила Лола с сарказмом. – Ты опять скажешь, что отрицательный результат – тоже результат и с каждым пустым стулом сокровище становится все ближе?
– Лолка, не бей по больному… – вздохнул Маркиз. – Не сыпь мне соль на рану… Сама видишь, ни один из подозреваемых не мог украсть изумруд, значит…
– Значит?.. – повторила за ним Лола.
В ее глазах плясали чертики.
– Значит, мы что-то упустили…
– Нет, Ленечка! Значит, ты что-то упустил! Ведь ты всегда повторяешь, что я – только исполнитель, а ты – гениальный аналитик и стратег! Что ты в нашем тандеме – мозг…
– Когда это я такое говорил? – искренне возмутился Маркиз. – Я бы никогда такого себе не позволил!
– Говорить, может быть, и не говорил, – согласилась Лола, на полтона понизив голос. – Ты все же не самоубийца. Но то, что ты так думал, – это стопудово!
– А ты что – умеешь читать мои мысли?
– Еще как умею! Научилась за то время, что мы живем под одной крышей и ты меня нещадно эксплуатируешь!
– А тогда прочитай, что я сейчас думаю!
– Что? – Лола широко распахнула глаза и покраснела. – Леня! Как ты можешь употреблять такие выражения, даже мысленно? Я была о тебе лучшего мнения!
– Ладно, Лолка. – Маркиз махнул рукой. – Кончай валять дурака. Нужно думать, что мы упустили. Все же это ты ходила в «Тенистый уголок» на разведку под видом секретаря миллионерши…
– Не секретаря, а помощника! – поправила его Лола. – Неужели ты не можешь запомнить такую простую вещь?
– Да ладно тебе! Постарайся лучше еще раз припомнить все подробности своего визита, даже мельчайшие, которым ты могла вначале не придать значения.
– Ну, Ленечка, – промурлыкала Лола. – Я сразу тебе все рассказала, ты же знаешь, я очень старалась. Вряд ли я теперь вспомню больше, наоборот, за это время многие детали стерлись из моей памяти…
– Вот так всегда! Когда тебе хочется меня чем-то уколоть – ты вспоминаешь какие-то совершенно незначительные события многолетней давности, а когда это действительно нужно для дела – ссылаешься на свою девичью память!
– Это про какие события многолетней давности ты говоришь? – Лола подбоченилась. – Это не про тот ли жуткий эпизод, когда ты бросил меня одну и сбежал с кривоногой каракатицей в Египет?[2]
– Ну, Лола, это здесь совершенно ни при чем! И вообще, я же к тебе быстро вернулся…
– Ага, больше месяца не выдержал!
– И ноги у нее были не такие уж кривые!
– Кривые, кривые, как большая буква «Х»! Кривые, как два египетских ятагана!
– Ятаганы не египетские, а турецкие… – машинально поправил ее Маркиз.
– Ну конечно, ты гораздо лучше меня разбираешься в ятаганах… и в кривых ногах!
– Лола, ну прекрати сейчас же! – взмолился Маркиз. – У нас дело стоит, операция близка к провалу, а ты впустую тратишь время, отвлекаешь меня какой-то ерундой!
– Ничего себе – ерунда! Для тебя, может, и ерунда, а я тогда пережила настоящую депрессию! Мне даже пришлось сделать внеплановый пилинг, чтобы поднять себе тонус!
– Все, хватит! – оборвал ее Леня. – Давай все же займемся делом! Где тот проспект, который тебе выдали в «Тенистом уголке»? Давай просмотрим его внимательно…
– Мы его уже сто раз разглядывали – от начала до конца и наоборот…
– Ну, посмотрим сто первый раз. Может быть, увидим кого-то, на кого раньше не обратили внимания.
Лола неохотно вытащила проспект и положила на стол.
Леня разглядывал его, медленно переворачивая страницы.
– Не знаю, – проговорил он наконец. – Не вижу ничего, что пропустил раньше…
– Я же тебе говорила!
– Говорила, говорила! – отмахнулся от нее Маркиз. – Тебе от этого легче? Но что-то мы все же пропустили…
Он еще немного подумал и вдруг воскликнул:
– Эврика!
– Что – ты открыл закон всемирного тяготения? – язвительно проговорила Лола. – Так я тебя расстрою: ты не первый, до тебя это уже сделал Ньютон…
– Почти. Вот послушай: для этого проспекта наверняка отбирали только самые лучшие, самые выигрышные фотографии. А самые лучшие – это как раз те, на которых нет ничего лишнего. А нам как раз нужны те фотографии, на которые случайно попал какой-то лишний человек, человек, который не хотел лишний раз светиться, потому что он замыслил преступление.
Леня сделал эффектную паузу, которая не вызвала у Лолы ничего, кроме раздражения.
– Говори уж, – проворчала она. – Чему ты так бурно обрадовался?
– Я просто сообразил, что нам нужны те фотографии, которые не вошли в проспект, проще говоря – брак, отходы производства. На них наверняка можно увидеть много интересного.
– И как ты хочешь достать этот брак? Снова пошлешь меня в этот «Темный угол»?
– «Тенистый уголок», – поправил ее Маркиз.
– Это не важно! Я туда больше не пойду!
– И не надо! – миролюбиво ответил Леня. – Я получу все, что нужно, не выходя из дома.
– Вот это – другое дело! – обрадовалась Лола. – И как же ты это сделаешь?
– Очень просто. – Маркиз снова открыл проспект, на этот раз на последней странице. – Видишь, что здесь написано?
– Ну да, все фотографии выполнены фотографом Чернозубовым, и дальше указан адрес его персонального сайта.
– Вот именно! Если этот фотограф делал фотографии для проспекта, у него наверняка осталось много лишних снимков, не то чтобы совсем бракованных, но просто не вошедших в окончательный вариант. Все фотографы всегда делают в десять раз больше снимков, чем нужно, в расчете на то, что какая-то часть из них не выйдет, какая-то будет просто не очень удачной. Вот когда я следил за свадьбой Жанны, там девушка-фотограф снимала буквально каждый шаг, а потом наверняка большую часть кадров забракует…
– Жанна? – насторожилась Лола. – Кто такая Жанна?
– Да не отвлекай меня всякой ерундой! – огрызнулся Маркиз.
– Это не ерунда! Отвечай сейчас же – кто такая Жанна и что ты делал на ее свадьбе?
– Да я же говорил тебе – это жена электрика Анатолия!
– Что? – Лола взглянула на Маркиза прищурившись, словно сквозь окуляр оптического прицела. – Ты уж, Ленечка, ври как-нибудь более правдоподобно, а то ты сам с собой не сходишься в показаниях! Если она – жена Анатолия, то каким образом ты оказался на их свадьбе? На машине времени, что
