и реально, и эксперимент не приведёт к детонации или аннигиляции материи, как может выйти с «телепортацией». Я особо не стремился к тому, чтобы окружающие поверили в мою версию о «понимании» сути процессов, так что…
Пусть всё идёт, как идёт.
Пока что.
— … будь доволен уже тем, что тебя допускают до таких тренировок. Это дорогого стоило отдельным личностям, курирующим твоё развитие в «верхах». — Без имён, что печально. Но со временем всё само вылезет наружу, а я подожду. Может, субъективные годы, но подожду. Ведь это такая малость, на самом-то деле. — И это ещё со стороны дворянства не начались вопросы. А это может случиться, и никто тебе не скажет, к чему это приведёт. Отменить наши занятия, может, не отменят — отменялки не хватит, но вот приостановить…
— Вот уж чего мне не надо. — Хмыкнул я, подхватив неформальную волну, заданную гвардии майором. Его «ассистенты» уже сгинули, поймав требовательный взгляд мужчины, так что мы плавно съехали на привычную манеру общения. Как хорошо, что мне достался адекватный учитель! — Завтра время то же?
— То же, то же. Если будешь понимать, что не успеешь отдохнуть или опоздаешь — сообщи. Мой номер у тебя есть.
— Даже поздним вечером?
— Даже поздним вечером. — Троекуров-старший первым ступил на винтовую лестницу, не став переодеваться. Оно и верно: он-то не скакал по полигону, напрягая тело независимо от того, что именно мышцы мне для манёвра были не нужны. Первый и Второй понятно, почему смылись — им передо мной инкогнито раскрывать было нельзя. А вот я, пожалуй, навещу душ. — До завтра, Артур.
— До завтра, наставник.
Гвардии майор скрылся из виду, а я, облегчённо вздохнув, повёл плечами и уверенно зашагал в направлении душевой. Впереди ещё была потенциально крайне длительная встреча с комиссаром Белёвской, а телепатия, напомню, выматывает. Но усталость от тренировок — это приятная, греющая душу и утоляющая Голод усталость.
А потому — вперёд, идти, карабкаться и ползти к своей цели…
Глава 8
Погружение в неизведанное
Я только и успел, что привести себя в порядок и подняться на поверхность, устроившись среди могучих корней ближайшего дерева, как к полигону подъехал чёрный автомобиль, отличающийся от своих одноцеховых братьев продольным «гребнем» посередине крыши. Выполнен этот аксессуар был в чёрном, идеально совпадающем с цветом машины, но вот рублёная черта «под золото» прямо-таки притягивала взгляд. И не позволяла перепутать этот транспорт с «такси», ибо студентов на территории всё-таки много, и иногда им требуется быстро добраться из точки в точку, не нарушая при этом правил и не летая по воздуху.
А я что? Я ничего!
Тем временем из рабочего авто выбралась Анастасия Белёвская, не переставая ругаться с водителем. Суть разговора от меня ускользала, но ровно до тех пор, пока девушка не наклонилась, очертив юбкой попу, и не достала с задних сидений… клетку. Внушительную такую, решётчатую клетку, из которой на ходу сыпались опилки. Водитель, глядя на это, заворчал ещё активнее, но палку перегибать не стал, просто проводив направляющуюся в мою сторону комиссара сердитым и недовольным взглядом. Я же одёрнул себя: мысли двинули совсем не в ту степь, в то время как разговаривать и вообще провести как бы не большую часть дня предстояло вместе с достаточно опытным, состоявшимся менталом, которую ещё и комиссаром назначили. И это было сделано не за красивую мордашку, ведь комиссар — это буквально облечённый властью представитель интересов Трона.
Потому любые эмоции придётся взять под жёсткий контроль.
— Артур. — Девушка безошибочно выцепила меня взглядом, — или, скорее, восприятием, — ещё в самом начале, так что сейчас приветливо помахала идеально чистым поддоном от клетки. А я начал чуть лучше понимать водителя, которому предстояло очистить от опилок половину салона служебного авто. — Ты знал, что за последние дни стал намного заметнее в плане активности разума?
— Подозревал. — Я кивнул. — Здравствуйте, госпожа комиссар.
— Сегодня обойдёмся без формальностей. — Комиссар Белёвская сделала бровки домиком. — Ни к чему лишний раз перегружать речь. Говорить придётся много, так что готовься.
К моему вящему удивлению, она не предложила последовать, например, в какой-нибудь кабинет или на полигон, вместо этого просто устроившись под тем же самым деревом. Между нами была водружена клетка с десятком забавных белых мышей, которым, как бы я ни ценил природу, суждено пасть жертвами моих экспериментов. А для чего ещё комиссар могла их сюда принести? Похвастаться питомцами? Покормить живущего среди деревьев удава? Очень сомневаюсь. Так что «практиковаться на мышках» в нашем случае выражение отнюдь не образное.
— Но первым делом, пожалуй, разберёмся с твоим вопросом. Мне передали, что ты заметил нечто на поверхности разума своей подруги? Сможешь описать подробно и точно? — С идеальной-то памятью? Впрочем, это скорее указание к действию, а не вопрос, так что…
— Смогу. Представьте, что к эху эмоций примешивается нечто, их искажающее. Как будто в чай добавили скисшего молока, и оно свернулось мерзкими хлопьями… — Я не стал приукрашивать рассказ собственными подозрениями, ограничившись фактами. Что, как, почему в том виде, в котором меня мог понять только другой псион. И Анастасия Белёвская, ментал и комиссар, обособившийся от рода, выдала своё заключение менее чем через пять минут. Правда, железобетонных оснований верить услышанному у меня всё равно не было: как-никак, она тут лицо заинтересованное.
Заинтересованное в том, чтобы если не обелить, то хотя бы не запятнать репутацию своей конторы сверх того, что уже было на ней наляпано в моих глазах.
— Я практически уверена, что это твоё «скисшее молоко» — эхо воздействующего на разум препарата или ментального вмешательства. Но последнее крайне сложно провести незаметно для цели, если та находится в удобоваримом физическом и психическом состоянии. Проще говоря, Алексееву едва ли могли «обработать» где бы то ни было. А вот съесть или выпить что-то…
— Если от вас она отправилась сразу домой, вариант с чем-то, подмешанным в напитки или еду можно сразу исключать. — Я покачал головой. — Или подозревать прислугу в её доме.
— Ксения не сразу поехала домой, знаешь ли. — Насупилась комиссар, встретив мой подозрительно-вопрошающий взгляд. — Не думаю, что это секрет, но у неё были какие-то дела в клубе…
«Клуб!».
Клуб. Ментальное вмешательство. «Мысль». Трубецкий, который Георгий, а не Игорь. К слову: не похоже, чтобы эти двое были родственниками… Но не будем
